теория государствообразующего кринжа
Никто не знает, что такое кринж. Как будто бы это слово имеет конкретное значение — во всяком случае, морщащиеся от отвращения и стыда за "местное быдло" австралийские интеллигенты Филлипса предлагают вполне словарную иллюстрацию. Но со временем, и тут дело даже не локализировано в русском, слово размылось в значении. "Испанский стыд", "неловкость"; что же мы испытываем, когда читаем тупые треды из эмиграции? Стыдно ли нам за Дарью Серенко? Да как бы нет...
Мы можем зафиксировать, что кринж — это реакция на активное нарушение некоторых социальных норм. Но и тут есть два подвида. Первый, допустим, происходит, когда нарушает социальные нормы кто-то, кого мы воспринимаем как члена "своей" группы. Здесь нам как раз становится стыдно и неловко. Если же социальные нормы нарушает кто-то, кого мы не воспринимаем своим, то это перестаёт иметь отношение к стыду, а переходит на территорию плохо скрытой враждебности. Эта разница аналогична оной между "солидарностью" и "критикой".
Совместный смех всегда демаркирует, кто свой, а кто чужой; высмеивание противника всегда исторически использовалось в этих целях. Посмотрите на карикатуры Кукрыниксов. Но в отличие от них, в наше время "Жизни насекомых" (а также "Либс оф ТикТок"; это общечеловеческая механика) для высмеивания образа врага не нужно заниматься карикатурами. Благодаря социальным сетям мы имеем доступ к бесконечной "прямой публичной речи". Однако запостить твит часто проще, чем произнести что-то вслух. И поток сознания, выставленный на всеобщее обозрение во всё ещё бесплатной соцсети оказывается достаточным материалом для бесконечной трансляции нарушения социальных норм. Создание, обсуждение и шеринг кринжового контента в формате скринов смешных хохлов на дваче становится просто формой выразить свою враждебность к некоторой воображаемой группе.
Эта теоретическая рамка отлично помогает вычислять по такому юмору истинную диспозицию субъекта. Жизнь Насекомых предлагает кринжевать с "либерах и хохлов", где под либерахами имеются в виду представители "российской оппозиции в изгнании" и им сочувствующие. Вниз иерархии при этом регулярно оказываются либерахи. Когда у этой публики появляется очередной пост "украинцы я с вами", в реплаях к котрому украинские аккаунты в семи орфографических вариациях желают ему iдтi нахуй, ЖН, смакуя, публикует эти скрины; ведь для этого паблика с кринжом "чужие" — в том числе те, кто не признаёт экзистенциальный, глубокий конфликт между политическими русскими и политическими украинцами. Не поймите меня тут неправильно: я всего лишь говорю, что в этой дискурсивной вселенной честный враг становится менее достойным презрения, чем живущий в альтернативной реальности российский либерал.
О том, что ЖН является абсолютно однонаправленным и одноподчинённым каналом информации, хорошо демонстрирующим позицию даже не властьимущих, а российского государства, можно и не упоминать. Посему несложно провести, что кринж ЖН — это государствообразующий кринж. В механике воспроизводства государства участвует тут каждый, кто кидает другу очередной их пост с подписью "трэш)". В том числе и ваша покорная слуга, потому что я человек имперреалистичный, и мне тоже на данный момент жизни в миллионы раз ближе государствообразование, чем лишённая соприкосновения с реальностью либерально-грантовая массовая пожалейка. Ибо она сводится к уничтожению России. Государство по другую сторону границы открыто хочет именно этого.
(Однако помним, что высмеивание противника — это не волшебная палочка. Мы не живём в Гарри Поттере, не все ридикулусы уничтожают боггарта, и не весь смех уничтожает страх. Сколько бы ни фотошопили Путину пынеходы, Трампу — кожу цвета курочки-гриль, Обаме — обезьяньий нос, а транссексуалам — порванный анал, остаётся факт: оно боится. Сколько бы ни угорали над либерахами всем нижним телеграмом, остаётся факт: оно борется против этого. Необходимость высмеивания оголяет страх, и если видишь где-то попытку инструментально кринжануть, посмотри поближе в районе объекта высмеивания. Там прячется потаённый ужас.)
>>Click here to continue<<