Продолжая тему рекомендаций по отражению "китайских долгих 80-х" в масс-культуре...

Нынче в Китае наделал шуму телесериал 乘风踏浪 ("Воспользоваться попутным ветром, обуздать волны") — в английском переводе Swimsuit Saga ("Сага о купальниках"). Первая серия вышла только 29 марта.

Действие происходит в 80-е годы, в небольшом приморском городке Хулудао 葫芦岛 (провинция Ляонин) и посвящено, как это видно из названия, становлению Хулудао как мировой столицы производства купальников и аксессуаров для купания (30% мирового производства, так, на минуточку).

Короче, всё как мы любим.

Насладитесь хотя бы трейлером: https://www.youtube.com/watch?v=Qt8XTpa64E8

Но в принципе в Ютубе можно посмотреть и всё целиком. Начинайте отсюда, а дальше уже разберётесь.

Ностальгическая дымка, приметы времени, #слова_эпохи, многочисленные отсылки "какими мы были, какими мы стали" — всё наличествует.

Ну, и, конечно, всё на качественно ином уровне, чем это было ранее. Сериалы — это высокоскоростные магистрали современной культуры.

"Слово лаобаня. Купальник на песке"

.

Наконец вышел многострадальный текст - анализ статистики выездного китайского потока за 2023 г, в котором обозначаю видение на 2024 год. В каком то смысле этот текст - приквел, сиквел, бай сайд стори - дополняет статью уважаемого Ивана Зуенко, навеянную поездкой в Мурманск.

Я скорей менее оптимистична в прогнозах, и хочу напомнить, что туризм - одна из наиболее медийнозависимых отраслей. В уже далеком 2014 г, когда по нынешним меркам все было тишь блажь и ничего не происходило вообще, японский поток снялся на весь сезон вообще. Китайцы, конечно, в целом покрепче и менее впечатлительные, но все же. Новостной фон как никогда важен для возобновления турпотока, однако важно учитывать не только наш контекст, но и китайский - и о нем - в статье.
Я выкладываю полный вариант текста - там картиночки и циферок побольше.



https://pro.rbc.ru/demo/65f41cf39a794725412d7224?from=newsfeed&utm_source=rbc.ru&utm_medium=inhouse_media&utm_campaign=newsfeed&utm_content=65f41cf39a794725412d7224&utm_term=10.4Z_noauth

Шляпа Вермеера: XVII век и рассвет глобального мира

🚩6 апреля, 19:15, Литературное кафе на ярмарке non/fiction

Тимоти Брук, автор бестселлера «Шляпа Вермеера», один из самых авторитетных мировых историков-китаистов, профессор Стэнфорда, Оксфорда, Университета Британской Колумбии в Ванкувере вместе с известным китаистом Иваном Зуенко, историком, доцентом кафедры востоковедения МГИМО, обсудят корни глобализации и мировой торговли, центром которой в XVII веке были Голландия и Китай.

Как развитие мировой торговли повлияло на обмен материальными и культурными ценностями между Востоком и Западом и чем это обернулось для обеих сторон? Как мышление людей изменились, когда мир стал глобальным? В продолжение темы Иван Зуенко расскажет к чему привело взаимное влияние между Китаем и Россией в XVII веке, где контакты были не менее интенсивные.

Презентация пройдет с переводом с английского языка. Автор присоединится онлайн.

📓 Подробнее о книге
📜 Приобрести билет на ярмарку

Пару месяцев назад мне подарили книгу Тимоти Брука о начале глобализации и европейских контактах с Китаем XVI-XVII веков, которую я с интересом прочитал.

А недавно со мной связалось издательство и предложило поучаствовать в выставке литературы нон-фикшн и обсудить с автором книги интересующие меня вопросы, а также поделиться собственными представлениями о торговых и культурных связях середины II-го тысячелетия, создавших в конечном итоге тот мир, в котором мы живём.

И это было предложение, от которого нельзя было отказаться ))

Тем более, я всё ближе подбираюсь к жанру научно-популярной литературы и сам планирую попробовать себя в нём. Так что у кого учиться — как не у автора научно-популярного блокбастера, который, являясь мощным академическим специалистом по империи Мин, написал увлекательную и при этом глубокую и познавательную для широкой аудитории книгу.

В субботу вечером. В Гостином дворе.

Если кто-то будет на выставке — подходите, познакомимся, пообщаемся.

Очччень китайская история:

"Моя семья жила в Харбине — городе на северо-востоке страны, куда раньше вкладывались огромные государственные средства. Этот регион сильнее всего пострадал от реформ госсектора в 1990-е.

Мой отец работал на крупном государственном предприятии, которое на пике своего развития в 1960-х обеспечивало работой десятки тысяч людей и предоставляло работникам и их семьям социальные услуги, в том числе доступ к детским садам, школам, техникумам, больницам, кинотеатрам и, самое важное, бесплатному жилью.

Последнего не хватало, и за квартирами выстроилась длинная очередь. Мой отец поступил на службу в середине 1970-х. Сразу жильё наша семья получить не могла, а ожидание очереди казалось бесконечным. Поэтому мы и ещё с десяток семей с разрешения "даньвэй" (т.е. предприятия) построили комплекс одноэтажных домиков на земле, находившейся у него в собственности.

В отличие от переполненных многоквартирных домов даньвэй, где семьям приходилось делить общие кухню и ванную, наши домики были гораздо больше: у нас был и передний двор, где мы выращивали овощи и цветы, задний — для детских игр, и три-четыре просторные комнаты.

В конце 1980-х предприятие предоставило моей семье квартиру с одной спальней в современном многоквартирном доме. Для семьи на четверых квартира была небольшая, зато в ней были отдельные кухня и ванная.

Прошло ещё 10 лет, и к концу 1990-х для нашей даньвэй настали трудные времена. Начались увольнения, жильё сотрудникам больше не давали. В городе началась жилищная реформа. Проживающим в служебном жилье предложили выкупить квартиры.

Моя семья приобрела квартиру у даньвэй по сниженной цене. Вскоре мой отец оставил работу на госпредприятии и начала работать в частной компании. Через какое-то время мы купили квартиру с двумя спальнями в другом районе. Место стало больше, но теперь мы совсем не знали соседей.

В начале 2000-х и наш первый дом (самострой), и наш второй дом (где была квартира от даньвэй) были снесены, потому что землю под ними купили застройщики. Так ушло моё детство, а вместе с ним наш микрорайон, школы, детские площадки, общественные бани, кинотеатры...

Моя семья не получила компенсации за снос первого дома (в связи с его полузаконным статусом), а вот за квартиру мы кое-что получили, потому что на момент сноса дома мы успели оформить её в собственность.

К тому времени мои родители, как и другие семьи, стали подумывать о переезде из Харбина на юг, в более тёплые места, и инвестировать в недвижимость. Каждый год я приезжаю в Китай из США, где работаю, и покупка недвижимости уже давно стала основной темой разговоров за ужином.

В 2009 году мои родители купили две квартиры в Хайкоу — столице островной провинции Хайнань, в 5000 км от места, где мы жили. А в 2010 году, после поездки по прибрежной провинции Шаньдун, которая славится мягким климатом, родители купили ещё две квартиры в новом жилом комплексе, специально построенном для "перелётных пташек с севера".

История моей семьи — от самостроя при заводе до пяти квартир, разбросанных по трём городам в Северном, Центральном и Южном Китае, — демонстрирует тот путь развития рынка жилья, который прошёл Китай за время реформ".

(Жэнь Сюэфэй. Урбанизация по-китайски. 2023. С. 94-95. С некоторыми сокращениями и переложением).

Похожие истории слышал и сам не раз. Раньше больше всего удивляло то, как в китайцах сочетается привычка жаловаться на жизнь, тяжёлые условия и прочая, и прочая, и тут же новости о том, что они купили очередную квартиру или отправили ребёнка на учёбу куда-нибудь в США. Сейчас больше интересует, как проводилась жилищная реформа, как протекает отток населения с Северо-Востока, какие социальные последствия будет иметь "сдувание пузыря на рынке недвижимости". Но подобные сюжеты в любом случае весьма примечательны.

Так, ну вообще-то впечатляет))

Обсудили с известным канадским китаеведом Тимоти Бруком историю империи Мин и особенности глобализации 16-17 веков с участием Китая, России и Европы.

В первый раз участвую в выставке Non-Fiction. Понравилось.

Из общения с Бруком по поводу его книги родилась пара интересных, как мне кажется, мыслей. Доберусь до клавиатуры и изложу.

Дискуссия с канадским китаеведом Тимоти Бруком. Вопросы и ответы даются в сокращённом виде и с моей литературной обработкой. За то, что суть передаю верно, ручаюсь, но на дословное цитирование не претендую:

В: Ваша книга посвящена истории империи Мин и развитию глобализации и морской торговли в XVI-XVII веках. Любопытно, что одним из крупнейших событий истории Мин стали знаменитые плавания Чжэн Хэ (начало XV в.) Правда, после этого Китай как раз перешёл к политике изоляции. Как Вы считаете, почему так произошло?

Ответ: Я считаю, что плавания Чжэн Хэ, хотя хронологически и относятся ко временам Мин, но по сути это было завершение другого исторического периода — времён правления монгольской династии Юань. Именно монголы стремились к расширению своей территории, экспансии, новым открытиям. То есть плавания Чжэн Хэ — это не начало новой, а завершение старой эпохи. А вот уже подлинно минский подход к управлению государством не предполагал экспансии. Напротив, это было правление, сконцентрированное на развитии своего ареала, на развитии экономики, культуры, искусства. Совсем другое по духу время.

В: Хотелось бы продолжить о связи Китая и морской торговли. Как Вы относитесь к выводу, который, помимо прочего, сделал в книге Water: The Epic Struggle for Wealth, Power, and Civilization Стивен Соломон о том, что наличие Великого Канала, обеспечившего Китай относительно бесперебойной внутренней логистикой между севером и югом, способствовало отказу Китая от морской торговли, развития мореходства и, таким образом, стало одной из причин отставания Китая от Запада?

Ответ: Я считаю, что такой вывод имеет право на существование. Но хотел бы отметить, что Великий Канал, соединяющий бассейны Хуанхэ и Янцзы, делал внутреннюю логистику столь востребованной из-за того, что морское соединение бассейнов двух этих великих рек предполагало, что нужно огибать Шаньдунский полуостров. Он далеко выдаётся в море, а плавания вокруг него проходили в сложных навигационных условиях. В этом смысле, да, через Великий Канал, который соединял множество рек и озёр, было плавать проще. Отмечу также, что это не сказалось на самой способности китайцев плавать по морям. Потом китайцы достигали на своих кораблях и Явы, и Филиппин, то есть их техника мореплавания не деградировала вследствие приоритетного использования внутренних речных путей.

В: Как Вы считаете, какова была бы судьба китайской цивилизации, если бы на смену Мин пришла не маньчжурская династия Цин, а другая китайская по своему происхождению династия — как Мин?

Ответ: Я думаю, всё было бы совсем иначе. Маньчжуры, завоевавшие Китай, как и монголы, способствовали превращению Китая в мощное многонациональное экспансионистское государство. Маньчжуры завоевали Синьцзян, Тибет. Именно благодаря маньчжурскому правлению между Россией и Китаем сформировалась столь протяжённая сухопутная граница. Нужно сказать, что и на развитие России в своё время повлияли её интенсивные контакты с монголами. Монголы и маньчжуры способствовали превращению России и Китая в континентальные экспансионистские сверхдержавы. А при собственно китайской династии Китай был бы, как минимум, гораздо меньше.

* * *

От меня на полях: Собственно, идея Брука о том, что стремление к внешней экспансии, позиционирование себя в качестве great state, т.е. всё, что ему, очевидно, так не нравится в современном Китае (как и в России) — это не от самих китайцев, а от внешних завоевателей (монголов, маньчжуров), и кажется мне наиболее примечательной в общении с ним.

У нас тезисом о том, что наша имперскость, многонациональность, евразийство унаследованы от Орды (и в этом смысле Россия является исторической преемницей скорее Золотой Орды, нежели Киевской Руси) никого не удивишь. В разное время эта идея подавалась под разными соусами и с разной степенью одобрения/негодования (в зависимости от взглядов автора).

Однако, мысль о том, что сквозь эту же призму можно посмотреть и на историю Китая кажется мне довольно интересной. И это тот случай, когда взгляд со стороны на хорошо известную тебе фактуру открывает новые грани понимания вопроса.

Книгу Т. Брука не читал, потому и осудить не могу.
Тут в ходе дискуссии канадский автор много интересных мыслей изложил. Особенно про то, что мореплавание при династии Мин не деградировало.
Но вот с самим подходом, что Китай превращали в "экспансионистское государство" внешние завоеватели я б поспорил.
Мины мало того, что одолели монголов в областях, населëнных ханьцами, так ещё зашли далеко в степь и разрушили заложенный при Чингисхане город Каракорум.
Синьцзян и Тибет не завоевали, но политику на тибетском направлении жëстко модерировали, вручали буддийским иерархам короны и печати /т.е. не просто подарки, а символы власти/.
В Средней Азии поссорились с Тимуром и там только в силу стечения обстоятельств дело не дошло до большой войны и, соответственно, экспансии по еë результатам.
Да и с многонациональностью было всё в порядке.
Чжэн Хэ и Хай Жуй вышли из мусульман, а таëжник Ишиха, путешествуя по Амуру, оставлял стелы с написанной на четырëх языках тибетской мантрой. Это неспроста. Да и похоже уже на истоки нынешней китайской концепции семьи народов.

Туризм оффтоп
- очень любопытные наблюдения от Ивана Зуенко по итогам дискуссии с Тимоти Брук - походы Чжэн Хэ скорей были осколком прежней монгольской эпохи, когда и сама ориентация на глобальное - это скорее черта, характерная для некитайских династий Китая. Как называет династию Юань сам Тимоти Брук - эпоха, когда китайцы жили в мире монголов.

Принимая все оговорки, эту же логику можно отчасти опрокинуть и в прошлое, и увидеть, что правители прежних династий, Хань и Тан, стремившихся вовне, тож были не прям ханьцы. И весьма любопытно, как этот нарратив уже применяется в современном Китае при Си Цзиньпине, с продвижением инициативы Пояс и Путь - Китай открыт внешнему миру, он предлагает новое внеблоковое мышление, выстраивая новую систему связей, нити которых собираются в Китае, а экономические контакты неизбежно прерывают прежнюю изолированность регионов.

Так и хочется спросить, а сам Си - точно ханец?

https://hottg.com/china80s/3433

Презентовали. Труд основательный, но, безусловно, совсем не научный. Научно-популярная беллетристика, написанная через призму классического западного подхода со всеми его стереотипами, клише, которые повторяются автором безо всякой аргументации. Вообще, использование литературы и источников критики не выдерживает. Использовано только то, что работает на версии самого Адиба Халеда. По многим эпизодам вполне вписывается в западный пропагандистский "дискурс деколонизации" как антироссийского, так и, особенно, антикитайского характера. На фоне российской и советской историографии выглядит достаточно блекло.
Именно в таком сравнительном контексте и стоит прочитать — во всяком случае, хотя бы для представлений о том, как ненавязчиво можно промыть мозги аудитории. Хотя, что интересно, советский период он показывает в основном позитивно, называя его "золотым веком" в формировании современных этносов: казахов, киргизов, таджиков, туркмен и узбеков.