Собственно, к чему была картинка в предыдущем посте. Минутка ликбеза и введение к опросу.
Если ориентироваться по медийному потоку, то можно поверить, что появление новых научных проектов ускоряет исследования, а новая лаборатория — это новые люди и новое оборудование. Соответственно, больше проектов и лабораторий — это больше научных результатов в единицу времени. Примерно как на стройке: огородили забором новую площадку, возводится новый объект, будут дополнительные квадратные метры.
Такие наивные представления справедливы лишь в исключительных случаях: когда проект настолько велик и могуч, что под его исполнение действительно строятся новые корпуса, закупается оборудование и, самое главное, готовятся специалисты.
В реальности выделение денег не материализует новых учёных из воздуха, просто "старые" учёные выделят какой-то процент времени под новую задачу в ущерб остальным. Причём, с большой вероятностью, это будут уже сильно перегруженные сотрудники, поскольку в условиях гиперконкуренции более успешные исследователи собирают непропорционально много проектов. Строго говоря, открытие нового проекта даже несколько снижает продуктивность их работы, так как отнимает время на ещё один заявочно-отчётный цикл.
Теоретически, в этих условиях (при сохранении количества исследователей) реальный прирост в продуктивности работы могло бы дать улучшение материальной базы — обновление парка оборудования и оперативная закупка расходных материалов. Но тут мы сталкиваемся с неприличным вопросом о ценах, и оказывается, что почти никакое "открытие новой молодёжной лаборатории" не потянет приобретение оборудования на типичную естественнонаучную лабораторию средней руки. Для большинства университетов и научных институтов покупки такого масштаба возможны по программе обновления приборной базы или по Приоритету-2030, и, конечно, это очень точечное обновление.
Лично мне проблема людей кажется даже более критичной, чем проблема оборудования. И если сильнейшие уже заняты на 200%, то можно либо освободить их от ненужной работы (заявочно-отчётного цикла, другой бюрократии), либо увеличивать приток новых специалистов на входе. Последнее — отдельная и сложная тема, однако привлечению людей точно поспособствует наличие ясных перспектив в плане условий труда. В каком-то смысле шагом в этом направлении можно считать введение новых больших аспирантских стипендий, которые (я надеюсь) смогут гарантировать лучшим аспирантам полное погружение в науку без параллельного решения задачи выживания. Но можно двинуться и дальше.
Если вернуться к проблеме перегруза сильнейших, я бы снова предложил задуматься над аналогом tenure — постоянного контракта для исследователей и преподавателей. Положим, вы получаете гарантированную высокую зарплату на следующие 5 лет, при успешной аттестации контракт продлевается (критерии известны заранее и включают умеренное количество обязательных публикаций). При этом вы не можете получать зарплату из грантов, только оплачивать работу других сотрудников, покупать оборудование и т.п.
Да, коррупциогенность механизма tenure в наших реалиях очевидна, даже в условиях кристально честного конкурса за такие позиции. Например, никто не запретит "нанять" сотрудника с постоянным контрактом для выполнения работ по гранту, а заплатить ему наличными.
Зато кого-то выигрыш постоянной позиции полностью освободит от поиска финансирования (теоретиков-одиночек и членов небольших групп), а кого-то освободит частично. В любом случае, постоянный контракт с конкурентной зарплатой мог бы резко повысить эффективность труда определённой категории учёных и, одновременно, снизить зашкаливающий уровень конкуренции за финансирование и нагрузку на экспертов.
Поэтому приглашаю к дискуссии и привожу опрос на эту тему ниже.
Собственно, к чему была картинка в предыдущем посте. Минутка ликбеза и введение к опросу.
Если ориентироваться по медийному потоку, то можно поверить, что появление новых научных проектов ускоряет исследования, а новая лаборатория — это новые люди и новое оборудование. Соответственно, больше проектов и лабораторий — это больше научных результатов в единицу времени. Примерно как на стройке: огородили забором новую площадку, возводится новый объект, будут дополнительные квадратные метры.
Такие наивные представления справедливы лишь в исключительных случаях: когда проект настолько велик и могуч, что под его исполнение действительно строятся новые корпуса, закупается оборудование и, самое главное, готовятся специалисты.
В реальности выделение денег не материализует новых учёных из воздуха, просто "старые" учёные выделят какой-то процент времени под новую задачу в ущерб остальным. Причём, с большой вероятностью, это будут уже сильно перегруженные сотрудники, поскольку в условиях гиперконкуренции более успешные исследователи собирают непропорционально много проектов. Строго говоря, открытие нового проекта даже несколько снижает продуктивность их работы, так как отнимает время на ещё один заявочно-отчётный цикл.
Теоретически, в этих условиях (при сохранении количества исследователей) реальный прирост в продуктивности работы могло бы дать улучшение материальной базы — обновление парка оборудования и оперативная закупка расходных материалов. Но тут мы сталкиваемся с неприличным вопросом о ценах, и оказывается, что почти никакое "открытие новой молодёжной лаборатории" не потянет приобретение оборудования на типичную естественнонаучную лабораторию средней руки. Для большинства университетов и научных институтов покупки такого масштаба возможны по программе обновления приборной базы или по Приоритету-2030, и, конечно, это очень точечное обновление.
Лично мне проблема людей кажется даже более критичной, чем проблема оборудования. И если сильнейшие уже заняты на 200%, то можно либо освободить их от ненужной работы (заявочно-отчётного цикла, другой бюрократии), либо увеличивать приток новых специалистов на входе. Последнее — отдельная и сложная тема, однако привлечению людей точно поспособствует наличие ясных перспектив в плане условий труда. В каком-то смысле шагом в этом направлении можно считать введение новых больших аспирантских стипендий, которые (я надеюсь) смогут гарантировать лучшим аспирантам полное погружение в науку без параллельного решения задачи выживания. Но можно двинуться и дальше.
Если вернуться к проблеме перегруза сильнейших, я бы снова предложил задуматься над аналогом tenure — постоянного контракта для исследователей и преподавателей. Положим, вы получаете гарантированную высокую зарплату на следующие 5 лет, при успешной аттестации контракт продлевается (критерии известны заранее и включают умеренное количество обязательных публикаций). При этом вы не можете получать зарплату из грантов, только оплачивать работу других сотрудников, покупать оборудование и т.п.
Да, коррупциогенность механизма tenure в наших реалиях очевидна, даже в условиях кристально честного конкурса за такие позиции. Например, никто не запретит "нанять" сотрудника с постоянным контрактом для выполнения работ по гранту, а заплатить ему наличными.
Зато кого-то выигрыш постоянной позиции полностью освободит от поиска финансирования (теоретиков-одиночек и членов небольших групп), а кого-то освободит частично. В любом случае, постоянный контракт с конкурентной зарплатой мог бы резко повысить эффективность труда определённой категории учёных и, одновременно, снизить зашкаливающий уровень конкуренции за финансирование и нагрузку на экспертов.
Поэтому приглашаю к дискуссии и привожу опрос на эту тему ниже.
