09:30 — звонит будильник мужа.
Муж героически встает и варит кофе; я прошу оставить чуть-чуть мне, но неожиданно отрубаюсь еще на полтора часа.
Сегодня у меня пока что только одна крупная и несрочная задача, поэтому ущерб от этого только моральный: теперь день еще меньше соответствует ожиданиям от будней фрилансера.
11:10 — просыпаюсь и проверяю почту с телефона.
Около часа уходит на мелкие административные задачки: подтверждаю новый таск на редактуру (ту самую, которая поспособствовала выгоранию) на 2500 слов на завтра, перевожу пару микрообъявлений о распродажах в стиме, которые прислали ночью, переписываюсь с клиентом про правки в стайлгайде и доступность на праздниках, вывожу заработок за ноябрь с нескольких разных платформ и сразу плачу страховой взнос по эстонской самозанятости. Решаю изучить вопрос подробнее и закапываюсь в дебри электронного государства.
12:20 — проверяю таблицу с заказами по постоянному софтовому проекту.
Команда здесь находится в разных часовых поясах и работает в формате живой очереди. Сегодня мне достается несколько файлов по 50-100 слов со сдачей до шести вечера, плюс нападал батч из справочных статей на три с лишним тысячи до понедельника. Подчищаю срочную мелочь; проприетарный инструмент этого клиента сделан явно людьми, которые сами переводят и знают, что нужно переводчику (в отличие от XTM, например), но бочка дегтя в том, что сохранение каждой переведенной строчки занимает не менее 10 секунд, а отправляется на следующий этап файл примерно с третьей попытки по 30 секунд каждая. К жалобам клиент глух, поэтому открываю второй ноутбук и включаю на нем запись встречи с итогами года от Duolingo. Хоть не просто так буду в экран пялиться, потому что перейти на другую страницу, пока инструмент тупит, тоже нельзя — есть риск просрать вообще весь перевод в файле.
13:10 — после примерно 700 слов перевода иду готовить обед.
Пока пьем чай, просматриваю LinkedIn. В начале недели одна из крупных локализационных компаний сократила практически весь отдел LQA (35 человек), и моя лента состоит исключительно из постов вида "мои навыки не при чем, это было лучшее время в моей жизни, пожалуйста возьмите меня". Это печально, но закономерно: в начале года они, напротив, набирали большое количество тестировщиков под крупный проект, который, судя по всему, либо провалился в продажах, либо просто закончился, а новых с учетом забастовки актеров, массовых увольнений и большого количества крупных релизов в 2023, пока явно не предвидится. Держать целый отдел на контракте с зарплатой вряд ли сейчас рентабельно.
Я с ними не работала и как раз в пятницу в очередной раз без особой надежды заполнила их форму для фрилансеров; что ж, ответа ждать теперь точно не стоит.
14:45 — беру с собой чабань и возвращаюсь за компьютер.
Чай — это в некотором роде мое хобби, я пью его в формате гунфу практически постоянно; сейчас выбрала образец, сделанный на рекультивированной грузинской плантации эстонскими энтузиастами. Мастера утверждают, что это желтый чай, как по мне — это попытка сделать даньцун из ассамики var. colhidis, но не сказать, чтобы неудачная.
Открываю файл со скриптом байопика для местного русскоязычного канала и погружаюсь в интриги на съемках британских мыльных опер 70-х.
Вижу тег в чате инди-игры, которую я перевожу на английский; отвечаю на вопросы по вчерашнему батчу и задаю пару ответных.
>>Click here to continue<<