Тот же Сосновский справедливо замечал, что регги у БГ и его последователей был «символом приобщённости к узкому кругу субкультурной элиты, непонятной непосвящённым в своей тонкости». Александр Барыкин (настоящая фамилия — Бырыкин) двигался в прямо противоположном направлении. Он нёс регги в массы, веря, что обычная тётя Варя способна полюбить музыку Боба Марли, стать раста и «сшить себе конопляную кофту за три гроша!»
И, надо сказать, он в этом преуспел. В одном из интервью Барыкин признавался: «Я ведь играю регги! Только прикрываюсь “Букетом”. Русский народ, кстати, любит регги». И правда — любит. Особенно если оно спето на Дне города Барыкиным и прикрыто «Букетом».
Начиная с «карнавального» альбома “Супермен” — одного из первых прилично записанных нью-вейв-релизов в СССР — на каждом альбоме Барыкина обязательно была песня в стиле регги. Сначала это была, вероятно, дань моде — попытка «снять звук» у The Police. Тогда многие пробовали играть на слабую долю, но быстро сдавались. Барыкин — по воспоминаниям знакомых с ним музыкантов — был упёртый: остался с синкопированным басом до самого конца. Он использовал его в любовных балладах, социальной сатире, антивоенных гимнах и даже в патриотических одах. Следуя за ямайским грувом, он дошёл до джангла в своей поздней экологической фантазии «Регги-егерь». Его последний альбом — совместная работа с группой Dub TV под названием «Ракета с Юга» — и под «ракетой» там, естественно, имеется в виду не ядерная боеголовка.
Для Барыкина регги было не просто музыкальной стилистикой. Очевидно, что и тексты Боба Марли и других раста-исполнителей — со всей их религиозной символикой и криптографической образностью — были для него не пустым звуком. Он сконструировал нечто вроде альтернативной версии растафарианства, в которой Волга становилась одной из «вавилонских рек» наоборот: “счастливая мать городов русских”, на жарких привольных берегах которой не бывает снега, где рай на земле, но возвращение туда возможно только во сне. Сергей Гурьев в одной из статей о «Комитете охраны тепла» (разумеется, не о Барыкине) писал, что русский регги — это «мифическая мечта о мифической мечте». Барыкин жил в этой мечте. И умер в ней.
Ну не «отец русского регги» ли он после этого? Конечно, отец.
PS
Я составил в Apple Music плейлист из песен Александра Барыкина с элементами регги, начиная от "Я знаю теперь" и до "Течет река Волга" — для тех, кто хочет знать больше.
>>Click here to continue<<
