Create: Update:
Вы находитесь здесь📍Ябланица
Слон в комнате, господа. Давайте сначала просмеёмся и отметим, что для нашего уха название не самое благозвучное.
«Сегодня Мостар, а завтра — Ябланица», — можно услышать, как план на завтрашний отдых.
Между тем, деревушка-то героическая.
Уходя от Мостара к Сараево мы движемся вглубь веков и поговорим сейчас о Второй Мировой.
На момент начала войны Югославия представляла собой королевство. После вторжения немецких, итальянских и венгерских войск, король Пётр II бежал. Сначала в Афины, потом в Каир, потом в Лондон. Из интересного: дом в Лондоне, в котором рожала югославская королева, на день родов был объявлен территорией Югославии, чтобы наследник мог в дальнейшем претендовать на престол. Потому что правила — они кого надо правила.
Это, правда, не помогло. Короля и всю династию объявили низложенной и лишили каких-либо прав на власть за два года до этих родов.
Оккупационные войска сеяли межнациональную рознь по методичке: вели переговоры со всеми правыми лидерами, обещая каждому помощь в захвате власти в королевстве, потому что именно они выгодны Рейху у власти. Четникам (сербским националистам) обещали помощь в убийстве хорватов и прочих «низких народов», ведь сербы — титульная нация, самая многочисленная в королевстве; усташам (хорватским националистам) — в истреблении сербов и боснийцев, обещая передачу Боснии и Герцеговины хорватам, ведь они — католики, как и немцы, «Gott mit uns», свои люди, сочтёмся; словенцам слова особо не давали, ведь их земли исторически граничат с Австрией, а, значит, уже как родные (т.е. уже оккупированы Рейхом и странами Оси). Разделяй и властвуй.
Получилось так, что единственной политической силой, не замазавшей себя симпатиями к фашизму оказались партизаны Тито. Тито — партийная кличка. Вообще-то он Йосип Броз. Но без «Тито» его не упоминают.
В 1941 году в страну вторглось порядка 400 тысяч. Для масштаба: в освободительной армии состояло от 80 (1941 г.) до 800 (1945 г.) тысяч человек. Это были и сербы, и хорваты, и боснийцы, и албанцы, и словенцы, и евреи, и греки, и венгры, и кто только не. Пока оккупационные власти эти народы разделяли, компартия Югославии их объединяла.
Масштабные военные столкновения февраля−марта 1943-го под общим названием «Битва на Неретве», (25 тысяч партизан против 80 тысяч немцев, итальянцев и четников) происходили здесь, в Ябланице. По событиям снят самый дорогой за всю историю Югославии одноимённый фильм.
Для фильма мост дважды восстанавливали и взрывали набело. Я думаю, это потому, что снимался Бондарчук-старший, только что отгремевший «Войной и миром» и режиссёру не хотелось ударить в грязь лицом перед мэтром.
Особую драматичность ситуации придаёт то, что измотанные предыдущими боями партизаны защищали 4 000 раненых и слегших от тифа товарищей, находившихся за их спинами в получасе езды от Ябланицы. Отбросив врага, армия освобождения выиграла время на перемещение раненых в тыл.
Здесь же находится музей и мемориальный комплекс. В музей мы не попали из-за новогодних каникул, а вот мемориал — взорванный для отделения четников с итальянцами от немцев — мост и паровоз — рассмотрели.
Неправдоподобно бирюзовая, как подкрашенное молоко, вода Неретвы, остов железнодорожного моста, контур паровоза против солнца — красиво, величественно. Жалко, что мы не посмотрели фильм в моменте — гнали, чтобы и застать все достопримечательности, и успеть в Сараево на Новый год.
Слон в комнате, господа. Давайте сначала просмеёмся и отметим, что для нашего уха название не самое благозвучное.
«Сегодня Мостар, а завтра — Ябланица», — можно услышать, как план на завтрашний отдых.
Между тем, деревушка-то героическая.
Уходя от Мостара к Сараево мы движемся вглубь веков и поговорим сейчас о Второй Мировой.
На момент начала войны Югославия представляла собой королевство. После вторжения немецких, итальянских и венгерских войск, король Пётр II бежал. Сначала в Афины, потом в Каир, потом в Лондон. Из интересного: дом в Лондоне, в котором рожала югославская королева, на день родов был объявлен территорией Югославии, чтобы наследник мог в дальнейшем претендовать на престол. Потому что правила — они кого надо правила.
Это, правда, не помогло. Короля и всю династию объявили низложенной и лишили каких-либо прав на власть за два года до этих родов.
Оккупационные войска сеяли межнациональную рознь по методичке: вели переговоры со всеми правыми лидерами, обещая каждому помощь в захвате власти в королевстве, потому что именно они выгодны Рейху у власти. Четникам (сербским националистам) обещали помощь в убийстве хорватов и прочих «низких народов», ведь сербы — титульная нация, самая многочисленная в королевстве; усташам (хорватским националистам) — в истреблении сербов и боснийцев, обещая передачу Боснии и Герцеговины хорватам, ведь они — католики, как и немцы, «Gott mit uns», свои люди, сочтёмся; словенцам слова особо не давали, ведь их земли исторически граничат с Австрией, а, значит, уже как родные (т.е. уже оккупированы Рейхом и странами Оси). Разделяй и властвуй.
Получилось так, что единственной политической силой, не замазавшей себя симпатиями к фашизму оказались партизаны Тито. Тито — партийная кличка. Вообще-то он Йосип Броз. Но без «Тито» его не упоминают.
В 1941 году в страну вторглось порядка 400 тысяч. Для масштаба: в освободительной армии состояло от 80 (1941 г.) до 800 (1945 г.) тысяч человек. Это были и сербы, и хорваты, и боснийцы, и албанцы, и словенцы, и евреи, и греки, и венгры, и кто только не. Пока оккупационные власти эти народы разделяли, компартия Югославии их объединяла.
Масштабные военные столкновения февраля−марта 1943-го под общим названием «Битва на Неретве», (25 тысяч партизан против 80 тысяч немцев, итальянцев и четников) происходили здесь, в Ябланице. По событиям снят самый дорогой за всю историю Югославии одноимённый фильм.
Для фильма мост дважды восстанавливали и взрывали набело. Я думаю, это потому, что снимался Бондарчук-старший, только что отгремевший «Войной и миром» и режиссёру не хотелось ударить в грязь лицом перед мэтром.
Особую драматичность ситуации придаёт то, что измотанные предыдущими боями партизаны защищали 4 000 раненых и слегших от тифа товарищей, находившихся за их спинами в получасе езды от Ябланицы. Отбросив врага, армия освобождения выиграла время на перемещение раненых в тыл.
Здесь же находится музей и мемориальный комплекс. В музей мы не попали из-за новогодних каникул, а вот мемориал — взорванный для отделения четников с итальянцами от немцев — мост и паровоз — рассмотрели.
Неправдоподобно бирюзовая, как подкрашенное молоко, вода Неретвы, остов железнодорожного моста, контур паровоза против солнца — красиво, величественно. Жалко, что мы не посмотрели фильм в моменте — гнали, чтобы и застать все достопримечательности, и успеть в Сараево на Новый год.
Вы находитесь здесь📍Ябланица
Слон в комнате, господа. Давайте сначала просмеёмся и отметим, что для нашего уха название не самое благозвучное.
«Сегодня Мостар, а завтра — Ябланица», — можно услышать, как план на завтрашний отдых.
Между тем, деревушка-то героическая.
Уходя от Мостара к Сараево мы движемся вглубь веков и поговорим сейчас о Второй Мировой.
На момент начала войны Югославия представляла собой королевство. После вторжения немецких, итальянских и венгерских войск, король Пётр II бежал. Сначала в Афины, потом в Каир, потом в Лондон. Из интересного: дом в Лондоне, в котором рожала югославская королева, на день родов был объявлен территорией Югославии, чтобы наследник мог в дальнейшем претендовать на престол. Потому что правила — они кого надо правила.
Это, правда, не помогло. Короля и всю династию объявили низложенной и лишили каких-либо прав на власть за два года до этих родов.
Оккупационные войска сеяли межнациональную рознь по методичке: вели переговоры со всеми правыми лидерами, обещая каждому помощь в захвате власти в королевстве, потому что именно они выгодны Рейху у власти. Четникам (сербским националистам) обещали помощь в убийстве хорватов и прочих «низких народов», ведь сербы — титульная нация, самая многочисленная в королевстве; усташам (хорватским националистам) — в истреблении сербов и боснийцев, обещая передачу Боснии и Герцеговины хорватам, ведь они — католики, как и немцы, «Gott mit uns», свои люди, сочтёмся; словенцам слова особо не давали, ведь их земли исторически граничат с Австрией, а, значит, уже как родные (т.е. уже оккупированы Рейхом и странами Оси). Разделяй и властвуй.
Получилось так, что единственной политической силой, не замазавшей себя симпатиями к фашизму оказались партизаны Тито. Тито — партийная кличка. Вообще-то он Йосип Броз. Но без «Тито» его не упоминают.
В 1941 году в страну вторглось порядка 400 тысяч. Для масштаба: в освободительной армии состояло от 80 (1941 г.) до 800 (1945 г.) тысяч человек. Это были и сербы, и хорваты, и боснийцы, и албанцы, и словенцы, и евреи, и греки, и венгры, и кто только не. Пока оккупационные власти эти народы разделяли, компартия Югославии их объединяла.
Масштабные военные столкновения февраля−марта 1943-го под общим названием «Битва на Неретве», (25 тысяч партизан против 80 тысяч немцев, итальянцев и четников) происходили здесь, в Ябланице. По событиям снят самый дорогой за всю историю Югославии одноимённый фильм.
Для фильма мост дважды восстанавливали и взрывали набело. Я думаю, это потому, что снимался Бондарчук-старший, только что отгремевший «Войной и миром» и режиссёру не хотелось ударить в грязь лицом перед мэтром.
Особую драматичность ситуации придаёт то, что измотанные предыдущими боями партизаны защищали 4 000 раненых и слегших от тифа товарищей, находившихся за их спинами в получасе езды от Ябланицы. Отбросив врага, армия освобождения выиграла время на перемещение раненых в тыл.
Здесь же находится музей и мемориальный комплекс. В музей мы не попали из-за новогодних каникул, а вот мемориал — взорванный для отделения четников с итальянцами от немцев — мост и паровоз — рассмотрели.
Неправдоподобно бирюзовая, как подкрашенное молоко, вода Неретвы, остов железнодорожного моста, контур паровоза против солнца — красиво, величественно. Жалко, что мы не посмотрели фильм в моменте — гнали, чтобы и застать все достопримечательности, и успеть в Сараево на Новый год.
Слон в комнате, господа. Давайте сначала просмеёмся и отметим, что для нашего уха название не самое благозвучное.
«Сегодня Мостар, а завтра — Ябланица», — можно услышать, как план на завтрашний отдых.
Между тем, деревушка-то героическая.
Уходя от Мостара к Сараево мы движемся вглубь веков и поговорим сейчас о Второй Мировой.
На момент начала войны Югославия представляла собой королевство. После вторжения немецких, итальянских и венгерских войск, король Пётр II бежал. Сначала в Афины, потом в Каир, потом в Лондон. Из интересного: дом в Лондоне, в котором рожала югославская королева, на день родов был объявлен территорией Югославии, чтобы наследник мог в дальнейшем претендовать на престол. Потому что правила — они кого надо правила.
Это, правда, не помогло. Короля и всю династию объявили низложенной и лишили каких-либо прав на власть за два года до этих родов.
Оккупационные войска сеяли межнациональную рознь по методичке: вели переговоры со всеми правыми лидерами, обещая каждому помощь в захвате власти в королевстве, потому что именно они выгодны Рейху у власти. Четникам (сербским националистам) обещали помощь в убийстве хорватов и прочих «низких народов», ведь сербы — титульная нация, самая многочисленная в королевстве; усташам (хорватским националистам) — в истреблении сербов и боснийцев, обещая передачу Боснии и Герцеговины хорватам, ведь они — католики, как и немцы, «Gott mit uns», свои люди, сочтёмся; словенцам слова особо не давали, ведь их земли исторически граничат с Австрией, а, значит, уже как родные (т.е. уже оккупированы Рейхом и странами Оси). Разделяй и властвуй.
Получилось так, что единственной политической силой, не замазавшей себя симпатиями к фашизму оказались партизаны Тито. Тито — партийная кличка. Вообще-то он Йосип Броз. Но без «Тито» его не упоминают.
В 1941 году в страну вторглось порядка 400 тысяч. Для масштаба: в освободительной армии состояло от 80 (1941 г.) до 800 (1945 г.) тысяч человек. Это были и сербы, и хорваты, и боснийцы, и албанцы, и словенцы, и евреи, и греки, и венгры, и кто только не. Пока оккупационные власти эти народы разделяли, компартия Югославии их объединяла.
Масштабные военные столкновения февраля−марта 1943-го под общим названием «Битва на Неретве», (25 тысяч партизан против 80 тысяч немцев, итальянцев и четников) происходили здесь, в Ябланице. По событиям снят самый дорогой за всю историю Югославии одноимённый фильм.
Для фильма мост дважды восстанавливали и взрывали набело. Я думаю, это потому, что снимался Бондарчук-старший, только что отгремевший «Войной и миром» и режиссёру не хотелось ударить в грязь лицом перед мэтром.
Особую драматичность ситуации придаёт то, что измотанные предыдущими боями партизаны защищали 4 000 раненых и слегших от тифа товарищей, находившихся за их спинами в получасе езды от Ябланицы. Отбросив врага, армия освобождения выиграла время на перемещение раненых в тыл.
Здесь же находится музей и мемориальный комплекс. В музей мы не попали из-за новогодних каникул, а вот мемориал — взорванный для отделения четников с итальянцами от немцев — мост и паровоз — рассмотрели.
Неправдоподобно бирюзовая, как подкрашенное молоко, вода Неретвы, остов железнодорожного моста, контур паровоза против солнца — красиво, величественно. Жалко, что мы не посмотрели фильм в моменте — гнали, чтобы и застать все достопримечательности, и успеть в Сараево на Новый год.
>>Click here to continue<<
Таня и я
