Нет ничего удивительного в том, что Роальд Даль назвал своего эксцентричного шоколатье явно по мотивам Вилли-Винки, персонажа детского стишка Уильяма Миллера, опубликованного впервые в 1841 году, на скотсе (германском варианте шотландского языка, есть ещё кельтский), и автором переведённого на английский тремя годами позже. Мы его знаем в переводе Токмаковой: "Крошка Вилли-Винки ходит и глядит: кто не снял ботинки, кто ещё не спит?" и т.д.
Персонаж этот, Wee Willie-Wikee, у англоязычных сидит глубоко в бессознательном. Собственно, Миллер его не придумал, первое четверостишие его песенки в английской печати встречается ещё в 1820-е, и фольклорная фигура, навевающая сон беспокойным детям, на всём острове известна под примерно тем же именем, — в Ланкашире его Билли зовут, к примеру — и родни у него по европейской низшей мифологии не перечесть. Что Песочник, что Оле Лукойе, что Клаас Вак, все явно происходящие от ночных духов, которые детей крадут и душат. Наш серенький волчок, который придёт и схватит за бочок, тоже из них, просто архаичнее, ещё зверь.
В родной для Миллера Шотландии Willie-winkee — ласковое, но пренебрежительное прозвище для ребёнка худосочного и не блещущего умом. То есть, ночной дух и его подопечные дети сливаются воедино, пастух и овца, как известно, преподобны с лица; тем более, что чахлых дурачков традиционно считали фейскими подменышами. Прозвище давнее, судя по всему, к средневековью восходящее, потому что во время якобитов — напомню, восстание произошло в 1689, целью его было вернуть на британский престол Стюартов, и окончательно шотландцы замирились только с принятием Унии; впрочем, они по сию пору не замирились, о чём это я — так вот, во времена якобитов так звали короля Вильгельма III Оранского. Ещё его звали Голландцем (что логично), Хоганом-Моганом и Вилли-все-возможные-ругательства-через-дефис, но это к делу не относится.
Что ни делай с архаикой, она просачивается всюду, только иной раз её сложно признать под смешной шляпой.
Нет ничего удивительного в том, что Роальд Даль назвал своего эксцентричного шоколатье явно по мотивам Вилли-Винки, персонажа детского стишка Уильяма Миллера, опубликованного впервые в 1841 году, на скотсе (германском варианте шотландского языка, есть ещё кельтский), и автором переведённого на английский тремя годами позже. Мы его знаем в переводе Токмаковой: "Крошка Вилли-Винки ходит и глядит: кто не снял ботинки, кто ещё не спит?" и т.д.
Персонаж этот, Wee Willie-Wikee, у англоязычных сидит глубоко в бессознательном. Собственно, Миллер его не придумал, первое четверостишие его песенки в английской печати встречается ещё в 1820-е, и фольклорная фигура, навевающая сон беспокойным детям, на всём острове известна под примерно тем же именем, — в Ланкашире его Билли зовут, к примеру — и родни у него по европейской низшей мифологии не перечесть. Что Песочник, что Оле Лукойе, что Клаас Вак, все явно происходящие от ночных духов, которые детей крадут и душат. Наш серенький волчок, который придёт и схватит за бочок, тоже из них, просто архаичнее, ещё зверь.
В родной для Миллера Шотландии Willie-winkee — ласковое, но пренебрежительное прозвище для ребёнка худосочного и не блещущего умом. То есть, ночной дух и его подопечные дети сливаются воедино, пастух и овца, как известно, преподобны с лица; тем более, что чахлых дурачков традиционно считали фейскими подменышами. Прозвище давнее, судя по всему, к средневековью восходящее, потому что во время якобитов — напомню, восстание произошло в 1689, целью его было вернуть на британский престол Стюартов, и окончательно шотландцы замирились только с принятием Унии; впрочем, они по сию пору не замирились, о чём это я — так вот, во времена якобитов так звали короля Вильгельма III Оранского. Ещё его звали Голландцем (что логично), Хоганом-Моганом и Вилли-все-возможные-ругательства-через-дефис, но это к делу не относится.
Что ни делай с архаикой, она просачивается всюду, только иной раз её сложно признать под смешной шляпой.
