Он вошёл в небольшую квартиру на пятом этаже жилого комплекса чуть покачиваясь. Как только за ним захлопнулась входная дверь, его тотчас одолел сухой хриплый кашель, который, несмотря на дружелюбный морской климат, уже несколько месяцев мучил его, не желая проходить. Казалось, будто в горле что-то мешает изнутри или сдавливает его снаружи. Небрежно бросив ключи на тумбу, он вступил в гостиную, но так и застыл, протянув руку к выключателю. Перед ним в его собственной тени, как-то необыкновенно удачно скрываясь от света, льющегося из прихожей, в кресле, закинув ногу на ногу, сидел неизвестный. Но даже во мраке можно было разглядеть что-то военное в осанке незнакомца.
– Почему вы не позвонили? – заплетающимся языком спросил он и тут же сердито добавил: – И почему вы заходите ко мне, как к себе домой?
Но тут случился новый приступ кашля, да такой сильный, что ему пришлось даже нагнуть голову, после чего с него мигом слетел весь хмель. На журнальном столике ровно посередине между ним и неизвестным лежал пистолет. Незнакомец заговорил:
– Убить человека непросто, – произнёс он ровным, спокойными и даже приятным голосом, но каким-то уж больно бесцветным. – Это только в массовой культуре кровь льётся рекой. В жизни всё не так. Убийство – это последняя и радикальная мера решения вопроса, после которой мир перестаёт быть прежним. И для неё нужен очень серьёзный мотив. Я давно занимаюсь возмездием и никогда не задумывался о том, какой мотив движет мной. Я не получаю за это баснословных денег, я не сумасшедший и не маньяк. Я не испытываю от этого удовольствия. Меня не накрывает волна неконтролируемой злобы и безумия, как это случается с алкоголиками и наркоманами, которые размахивают столовыми ножами и всем, что под руку попадётся во время бытовых драк. Так почему же я взялся выполнять эту не очень чистую работу?
Неизвестный говорил, а он слушал и в тревоге переступал с ноги на ногу. Пот выступил на лбу, потёк ручьями по вискам, и толстые щёки его как будто запрыгали. Ему хотелось крикнуть, но зубы сжались, словно капкан.
– Когда я был молод, – помолчав, продолжил неизвестный, – я слепо верил, что стою на стороне добра и справедливости. Но со временем мне понадобились доказательства. И знаешь, до чего я додумался, полгода наблюдая за тобой в этом проклятом испанском городишке?
Неизвестный взглянул на него, но тот в ответ только закачал головой, тряся толстыми щеками.
– Все люди на земле знают, что такое добро и справедливость. Даже такому мерзавцу, как ты, это известно. Это вшито в наши души. И от того, какой мотив нами движет, – хороший или дурной, – зависит сила нашего поступка. Зло слабо и трусливо среди людей. А добро, правда и справедливость всегда побеждают. Аксиома.
Неизвестный глубоко вздохнул. Чувствовалось, что слова давались ему с трудом.
– Вспомни, как ты расстрелял моих товарищей, когда угонял вертолёт на территорию врага. Вспомни дрожащий пистолет в своих руках, и как ты испугался, увидев, что они приняли сторону верности, а ты – предательства. Ты и сейчас боишься их, изо дня в день напиваясь и потея, как свинья, потому что знаешь, что мотив твой был подл и низок, а сам ты грязный, ничтожный человек. У моих товарищей был праведный мотив, и они бы тебя победили. Но ты держал в руках пистолет.
В гостиной наступила тишина.
– Сегодня я тебе докажу, – вновь заговорил неизвестный, – что, при прочих равных, добро в нашем мире сильнее зла. А себе, – что моё возмездие и есть справедливость, а значит мой мотив праведный. У меня нет в руках оружия, оно ровно посередине между нами. Ты сильнее, здоровее и моложе меня, ты защищаешься и спасаешь свою жизнь, а я… Что я забыл здесь? Но только почему именно в твоих глазах стоит страх? Потому что известно, что ты - зло, а я – добро.
Ночь была тёплая и звёздная. Мягкий ветерок доносил в город свежий запах моря. В домах спали. Неизвестный закурил и, сев в белый седан, поехал прочь от жилого комплекса. Через час автомобиль на пустыре уже пылал. В аэропорту никто не задержал неизвестного, потому что очевидного мотива для убийства предателя из России у него не было.
Он вошёл в небольшую квартиру на пятом этаже жилого комплекса чуть покачиваясь. Как только за ним захлопнулась входная дверь, его тотчас одолел сухой хриплый кашель, который, несмотря на дружелюбный морской климат, уже несколько месяцев мучил его, не желая проходить. Казалось, будто в горле что-то мешает изнутри или сдавливает его снаружи. Небрежно бросив ключи на тумбу, он вступил в гостиную, но так и застыл, протянув руку к выключателю. Перед ним в его собственной тени, как-то необыкновенно удачно скрываясь от света, льющегося из прихожей, в кресле, закинув ногу на ногу, сидел неизвестный. Но даже во мраке можно было разглядеть что-то военное в осанке незнакомца.
– Почему вы не позвонили? – заплетающимся языком спросил он и тут же сердито добавил: – И почему вы заходите ко мне, как к себе домой?
Но тут случился новый приступ кашля, да такой сильный, что ему пришлось даже нагнуть голову, после чего с него мигом слетел весь хмель. На журнальном столике ровно посередине между ним и неизвестным лежал пистолет. Незнакомец заговорил:
– Убить человека непросто, – произнёс он ровным, спокойными и даже приятным голосом, но каким-то уж больно бесцветным. – Это только в массовой культуре кровь льётся рекой. В жизни всё не так. Убийство – это последняя и радикальная мера решения вопроса, после которой мир перестаёт быть прежним. И для неё нужен очень серьёзный мотив. Я давно занимаюсь возмездием и никогда не задумывался о том, какой мотив движет мной. Я не получаю за это баснословных денег, я не сумасшедший и не маньяк. Я не испытываю от этого удовольствия. Меня не накрывает волна неконтролируемой злобы и безумия, как это случается с алкоголиками и наркоманами, которые размахивают столовыми ножами и всем, что под руку попадётся во время бытовых драк. Так почему же я взялся выполнять эту не очень чистую работу?
Неизвестный говорил, а он слушал и в тревоге переступал с ноги на ногу. Пот выступил на лбу, потёк ручьями по вискам, и толстые щёки его как будто запрыгали. Ему хотелось крикнуть, но зубы сжались, словно капкан.
– Когда я был молод, – помолчав, продолжил неизвестный, – я слепо верил, что стою на стороне добра и справедливости. Но со временем мне понадобились доказательства. И знаешь, до чего я додумался, полгода наблюдая за тобой в этом проклятом испанском городишке?
Неизвестный взглянул на него, но тот в ответ только закачал головой, тряся толстыми щеками.
– Все люди на земле знают, что такое добро и справедливость. Даже такому мерзавцу, как ты, это известно. Это вшито в наши души. И от того, какой мотив нами движет, – хороший или дурной, – зависит сила нашего поступка. Зло слабо и трусливо среди людей. А добро, правда и справедливость всегда побеждают. Аксиома.
Неизвестный глубоко вздохнул. Чувствовалось, что слова давались ему с трудом.
– Вспомни, как ты расстрелял моих товарищей, когда угонял вертолёт на территорию врага. Вспомни дрожащий пистолет в своих руках, и как ты испугался, увидев, что они приняли сторону верности, а ты – предательства. Ты и сейчас боишься их, изо дня в день напиваясь и потея, как свинья, потому что знаешь, что мотив твой был подл и низок, а сам ты грязный, ничтожный человек. У моих товарищей был праведный мотив, и они бы тебя победили. Но ты держал в руках пистолет.
В гостиной наступила тишина.
– Сегодня я тебе докажу, – вновь заговорил неизвестный, – что, при прочих равных, добро в нашем мире сильнее зла. А себе, – что моё возмездие и есть справедливость, а значит мой мотив праведный. У меня нет в руках оружия, оно ровно посередине между нами. Ты сильнее, здоровее и моложе меня, ты защищаешься и спасаешь свою жизнь, а я… Что я забыл здесь? Но только почему именно в твоих глазах стоит страх? Потому что известно, что ты - зло, а я – добро.
Ночь была тёплая и звёздная. Мягкий ветерок доносил в город свежий запах моря. В домах спали. Неизвестный закурил и, сев в белый седан, поехал прочь от жилого комплекса. Через час автомобиль на пустыре уже пылал. В аэропорту никто не задержал неизвестного, потому что очевидного мотива для убийства предателя из России у него не было.
