РОТАЦИЯ
– Тебя по мобилизации взяли?
– По ротации!
– Ты что, с села? На ротацию всё равно идут по мобилизации.
– Нет, это разные вещи, – упрямо повторил долговязый солдат ВСУ, которого мотало по сидению раскачивающейся на ухабах американской БМП.
– Точно с села, – не унимался сослуживец, щуплый, смуглый, небритый мужчина, заметно нервный и быстро мигающий слезящимися глазами. – Мобилизация и ротация может быть и разные вещи, но сначала всегда идёт мобилизация.
– Сам ты с села, – угрюмо ответил долговязый. – По мобилизации тебя могут отправить куда угодно. Даже туда, где легко убьют на следующий день. А по ротации поедешь туда, где наши по сто лет живыми сидят.
– Ааа, ты про это. Так-то я тоже на ротацию еду, – небритый приободрился. – Только я не особо верю в то, что говорят по телевизору. Будто специально придумали слово «ротация», чтоб народ не паниковал. Дескать, везут в спокойное место, а на самом деле…
– Заткнитесь оба! – неожиданно рявкнул третий пассажир БМП, сержант со странной фамилией Човняр, и солдаты затихли, не нарушая зловеще звучащий в чреве стальной машины гул мотора.
За бортом было зябко и сумрачно. Стемнело давно, но ночь только подступала, и БМП под низким давящим небом тяжело двигалась по заснеженному полю, старательно объезжая чернеющие воронки.
– Вы едете заменить хороших людей, – сверкая глазами, необычайно хриплым голосом вдруг проскрежетал Човняр.
– Кого? – спросил небритый солдат.
– Ты – иностранца, который воевал с самого начала войны. А он, – грубо указывая на долговязого, сообщил сержант, – героя Украины.
– Только двоих? – продолжал расспрашивать небритый.
– По другим распоряжений не было! – коротко ответил Човняр.
Спустя час БМП заметно сбавила ход и, наконец, остановилась. Люк откинулся. Внутрь сразу ворвался ледяной ветер и солдаты поёжились.
– Выходи! – приказал сержант долговязому.
Тот помедлил и нехотя, сгибаясь в три погибели, вылез во тьму. Мотор продолжал мерно работать, экипаж ждал.
– Можно выйти покурить? – спросил оставшийся рядовой.
– Сиди, – отрезал Човняр.
Наконец из черноты показалась молчаливая фигура. Она вползла внутрь, заняла кресло, люк закрылся, и БМП в несколько приёмов развернулась и поехала дальше.
– Ну как там? – с напускной небрежностью спросил небритый у гостя.
Тот промолчал. При этом солдату неприятно ударил в нос принесённый будущим отпускником в салон запах земли с примешанной к нему сладковато-болезненной вонью. Он присмотрелся к попутчику и ему на мгновение показалось, что этого героя Украины он уже когда-то где-то видел. Вернее, только его изображение на фотографии. Эти неясные ассоциации породили в голове рядового нехорошие тревожные мысли.
– А что, далеко ещё ехать? – спросил он, нарочито громко и нелепо усмехаясь.
– Тебе некуда спешить, – сухо ответил сержант.
Когда БМП вновь остановилась, небритого солдата уже колотила мелкая дрожь. Люк откинулся и пришёл черёд небритого выходить на холод. Обречённо вздохнув, он покинул железную машину, но, труся и не отходя от неё, крикнул:
– Куда тут? Я ничего не вижу.
– Перед тобой окопы. Прыгай туда, – отозвался сержант.
– Тут никого нет! – продуваемый колючим ветром, продолжал упираться солдат.
– Прыгай, говорю! Там тебя встретят.
Солдат прыгнул во мрак, тут же на чём-то поскользнулся и, выругавшись, упал. Дыхание перехватило. В окопе пахло так же, как от героя Украины. В темноте он пошарил руками, но в перчатках ничего разобрать не смог. Чиркнув зажигалкой и прикрывая от ветра рукой неверное пламя, он осмотрелся, и ужас охватил его. Это был не окоп. Это была буквально братская могила. Кругом лежали мёртвые. Солдат попытался выбраться, но тут же получил сверху удар и повалился назад.
– В блиндаж лезь, – раздался над головой рядового скрежет Човняра. – Иностранный хлопец уже месяц, как ждёт ротацию.
– Здесь все мёртвые! – в отчаянии крикнул солдат и кинулся бежать.
Не разбирая пути, он наткнулся на вход в блиндаж, где что-то намертво ухватило его за ноги и поволокло в темноту.
– А живых на позициях давно нет, – как бы про себя проговорил сержант и, позвякивая монетами, пошёл назад к БМП.
>>Click here to continue<<