После дискотеки

Рождественская дискотека 1960-х годов во французской глубинке. На танцполе зажигают солдаты, вернувшиеся на зимние каникулы студенты, швеи с местной ткацкой фабрики, даже старшеклассницы. Только несколько мужчин около тридцати не танцуют, а стеснительно мнутся и наблюдают за происходящим со стороны. Они одеты по моде прошлого десятилетия и не знают новых танцев, таких как твист и ча-ча-ча. Так и не решившись пригласить никого из присутствующих девушек, они удаляются в паб по соседству.

С этой для кого-то криповой, а для кого-то драматической сцены начинается сборник статей Бурдье о жизни в сельскохозяйственном регионе Франции – Беарне. Приехав как-то раз навестить родных, он подслушал разговор со старожилами, которые между собой отмечают, что в местных деревнях все больше мужчин остаются холостяками навсегда. Бурдье не поленился найти официальную статистику, согласно которой количество женатых мужчин не уменьшилось – оно даже немного подросло за последние годы. Так кто же эти нелепые персоны, которых вся округа наблюдает в углу сельской дискотеки?

Оказалось, что большинство холостяков – это старшие сыновья зажиточных семей, которых с детства готовили унаследовать семейное хозяйство. Полвека назад к такому мужчине выстраивалась бы очередь невест и их родителей, а теперь желающих нет. Дом и надел больше не воспринимаются как богатство. Редкая девушка хочет стать домохозяйкой при мужчине, который во всем подчиняется воле отца. Младшие братья холостяков, уехавшие из родительского дома на заработки в город и познакомившиеся с новой молодежной культурой, теперь куда более удачливы в личной жизни.

Бурдье часто критикуют за то, что он мало писал о гендере вплоть до конца 1990-х годов, когда он запоздало попытался сесть на hype train феминистской критики. В этом есть доля справедливости, но только доля. Наблюдения о трансформации феминности и маскулинности в окружающем Бурдье обществе рассыпаны по его исследованиям, особенно тем, которые посвящены Алжиру и Беарну. Эти работы объединяет то, что он не хотел, да и не мог, выработать перспективу с точки зрения женщин. Взамен он часто рассказывает истории своего рода аналогов современных инцелов, к которым он – прогрессивный городской мужчина – испытывает смесь неприязни и жалости. Получилось ли у него это? Каждый может решить для себя, перечитав его работы того времени.

Структура наносит ответный удар

После дискотеки

Рождественская дискотека 1960-х годов во французской глубинке. На танцполе зажигают солдаты, вернувшиеся на зимние каникулы студенты, швеи с местной ткацкой фабрики, даже старшеклассницы. Только несколько мужчин около тридцати не танцуют, а стеснительно мнутся и наблюдают за происходящим со стороны. Они одеты по моде прошлого десятилетия и не знают новых танцев, таких как твист и ча-ча-ча. Так и не решившись пригласить никого из присутствующих девушек, они удаляются в паб по соседству.

С этой для кого-то криповой, а для кого-то драматической сцены начинается сборник статей Бурдье о жизни в сельскохозяйственном регионе Франции – Беарне. Приехав как-то раз навестить родных, он подслушал разговор со старожилами, которые между собой отмечают, что в местных деревнях все больше мужчин остаются холостяками навсегда. Бурдье не поленился найти официальную статистику, согласно которой количество женатых мужчин не уменьшилось – оно даже немного подросло за последние годы. Так кто же эти нелепые персоны, которых вся округа наблюдает в углу сельской дискотеки?

Оказалось, что большинство холостяков – это старшие сыновья зажиточных семей, которых с детства готовили унаследовать семейное хозяйство. Полвека назад к такому мужчине выстраивалась бы очередь невест и их родителей, а теперь желающих нет. Дом и надел больше не воспринимаются как богатство. Редкая девушка хочет стать домохозяйкой при мужчине, который во всем подчиняется воле отца. Младшие братья холостяков, уехавшие из родительского дома на заработки в город и познакомившиеся с новой молодежной культурой, теперь куда более удачливы в личной жизни.

Бурдье часто критикуют за то, что он мало писал о гендере вплоть до конца 1990-х годов, когда он запоздало попытался сесть на hype train феминистской критики. В этом есть доля справедливости, но только доля. Наблюдения о трансформации феминности и маскулинности в окружающем Бурдье обществе рассыпаны по его исследованиям, особенно тем, которые посвящены Алжиру и Беарну. Эти работы объединяет то, что он не хотел, да и не мог, выработать перспективу с точки зрения женщин. Взамен он часто рассказывает истории своего рода аналогов современных инцелов, к которым он – прогрессивный городской мужчина – испытывает смесь неприязни и жалости. Получилось ли у него это? Каждый может решить для себя, перечитав его работы того времени.

👍89

hottg.com/structurestrikesback/839

5.2K viewsJan 15 at 07:57