​​В доме номер тридцать семь по улице Балакирева проживали самые одаренные дети города: вундеркинды-музыканты, юные поэты, математики, шахматисты, орнитологи и даже гениальные хулиганы. Но, если говорить честно, то и взрослые были буквально пропитаны талантом. Ладно, не буду лукавить: старики, младенцы, коты, попугаи и даже голуби на карнизах, пришлые курьеры и ремонтники — каждый, кто попадал в стены этого дома или находился в радиусе ста метров, обретал крылья вдохновения и летел на них к своему личному Олимпу. И все это благодаря квартире № 100.

За самой невзрачной на свете дверью, обшитой деревянными рейками и не имеющей дверного глазка, проживала настоящая муза. И звали ее Роза Аркадьевна.

Роза Аркадьевна жила на первом этаже в типовой квартирке, была типовой старушкой с типовой прической, в типовом платье в цветочек и с типовым котом, вечно кружившим у ее ног. Ничего особенного, бабушка как бабушка, просто очень терпеливая.

— Витя, я сегодня спала как серафим на облаке, а солнечные лучи были мне вместо одеяла, когда слушала твою великолепную игру, — прикрыв глаза, томно произнесла Роза Аркадьевна, встретив соседского мальчика у лифта.

— А папа говорит, что у них на заводе шредер ломает поддоны и то музыкальнее. Он хотел и пианино туда отвезти, но еще не договорился с начальством.

— Папа твой просто не умеет слышать сквозь время, а я умею, дорогой мой, — все еще не открывая глаз, говорила Роза и при этом плавно дирижировала руками, словно прямо сейчас слушала Витиного «Кузнечика» и направляла его в нужную тональность.

— А как это — сквозь время?

— Очень просто, милый соседский мальчик: я слышу, как будет звучать твоя игра через пять лет, а потом через десять. Я слышу ее в зале консерватории, в аудиозаписях, слышу, как шепот зрителей на твоих концертах сливается с нотами и становится одним целым. Играй, Витенька, не лишай бабушку счастья и здорового сна, а папе передай мои слова, пусть подумает.

Она погладила Витю по голове, и как только двери лифта открылись, радостный мальчик зашел внутрь. Роза знала, что родители Вити не собираются переезжать в ближайшие годы из-за финансовых проблем, а это значит, что соседям предстоит еще долго наслаждаться музыкальными потугами юного Рахманинова. Вдохновленный ребенок, в которого верят взрослые, намного быстрее научится играть хорошо, и все от этого будут только в выигрыше.

У выхода из подъезда Роза увидела такую картину: соседская девушка с неизвестным Розе Аркадьевне именем выгребала рекламный мусор из своего почтового ящика.

— Вы ведь сто первую снимаете? — невзначай спросила Роза, подойдя к своему ящику и вставив ключ.

— Да, а что? — хмыкнула девушка.

— Я очень люблю по утрам пить чай и слушать, как вы продаете по телефону интернет. У нас с вами общая стена на кухне.
Читать продолжение...

Помело

​​В доме номер тридцать семь по улице Балакирева проживали самые одаренные дети города: вундеркинды-музыканты, юные поэты, математики, шахматисты, орнитологи и даже гениальные хулиганы. Но, если говорить честно, то и взрослые были буквально пропитаны талантом. Ладно, не буду лукавить: старики, младенцы, коты, попугаи и даже голуби на карнизах, пришлые курьеры и ремонтники — каждый, кто попадал в стены этого дома или находился в радиусе ста метров, обретал крылья вдохновения и летел на них к своему личному Олимпу. И все это благодаря квартире № 100.

За самой невзрачной на свете дверью, обшитой деревянными рейками и не имеющей дверного глазка, проживала настоящая муза. И звали ее Роза Аркадьевна.

Роза Аркадьевна жила на первом этаже в типовой квартирке, была типовой старушкой с типовой прической, в типовом платье в цветочек и с типовым котом, вечно кружившим у ее ног. Ничего особенного, бабушка как бабушка, просто очень терпеливая.

— Витя, я сегодня спала как серафим на облаке, а солнечные лучи были мне вместо одеяла, когда слушала твою великолепную игру, — прикрыв глаза, томно произнесла Роза Аркадьевна, встретив соседского мальчика у лифта.

— А папа говорит, что у них на заводе шредер ломает поддоны и то музыкальнее. Он хотел и пианино туда отвезти, но еще не договорился с начальством.

— Папа твой просто не умеет слышать сквозь время, а я умею, дорогой мой, — все еще не открывая глаз, говорила Роза и при этом плавно дирижировала руками, словно прямо сейчас слушала Витиного «Кузнечика» и направляла его в нужную тональность.

— А как это — сквозь время?

— Очень просто, милый соседский мальчик: я слышу, как будет звучать твоя игра через пять лет, а потом через десять. Я слышу ее в зале консерватории, в аудиозаписях, слышу, как шепот зрителей на твоих концертах сливается с нотами и становится одним целым. Играй, Витенька, не лишай бабушку счастья и здорового сна, а папе передай мои слова, пусть подумает.

Она погладила Витю по голове, и как только двери лифта открылись, радостный мальчик зашел внутрь. Роза знала, что родители Вити не собираются переезжать в ближайшие годы из-за финансовых проблем, а это значит, что соседям предстоит еще долго наслаждаться музыкальными потугами юного Рахманинова. Вдохновленный ребенок, в которого верят взрослые, намного быстрее научится играть хорошо, и все от этого будут только в выигрыше.

У выхода из подъезда Роза увидела такую картину: соседская девушка с неизвестным Розе Аркадьевне именем выгребала рекламный мусор из своего почтового ящика.

— Вы ведь сто первую снимаете? — невзначай спросила Роза, подойдя к своему ящику и вставив ключ.

— Да, а что? — хмыкнула девушка.

— Я очень люблю по утрам пить чай и слушать, как вы продаете по телефону интернет. У нас с вами общая стена на кухне.
Читать продолжение...

hottg.com/pomelotg/10812

679 viewsJun 29 at 08:15