«В тазу был мозг Маяковского». Меня трудно чем-то удивить, но еще можно. Так вот, оказывается существует целый так называемый «пантеон мозгов», в котором соседствуют на полочках (а может они разрезаны на пластины и хранятся как-то еще) мозги Владимира Маяковского, Сергея Эйзенштейна, Андрея Белого, Максима Горького, Леонида Собинова, а еще Луначарского, Клары Цеткин, Ивана Мичурина, Константина Циолковского и даже Андрея Сахарова. И да, конечно, там же обитают мозги Ленина и Сталина.
Я давно знала про Институт мозга, который и был собственно основан для изучения мозга Ильича, но то, что со временем там появилась гигантская коллекция мозгов других больших людей – это открытие. Не могу сказать, рада я ему или нет, и имена, которые я перечислила - это видимо только верхушка мозгового айсберга. Идею собирать мозги выдающихся людей и изучать через них природу гениальности родилась у ученого и основоположника института Владимира Бехтерева (его мозг потом тоже пополнил коллекцию), и так вслед за вождем мировой революции там оказались мозги людей разных сфер – много революционеров (Жданов, Киров, Калинин, Крупская), творческая элита (как будто мозг Станиславского и Анатолия Дурова тоже там), ученых (Иван Павлов, здравствуйте). Кто-то вроде ученых сам завещал мозги науке, а остальные прибыли туда по распоряжению партии и правительства.
Так, без особых политесов, извлекли мозг погибшего Маяковского. Вот, что писал Юрий Олеша: «…Вдруг стали слышны из его комнаты громкие стуки – очень громкие, бесцеремонно громкие: так могут рубить, казалось, только дерево. Это происходило вскрытие черепа, чтобы изъять мозг. Мы слушали в тишине, полной ужаса. Затем из комнаты вышел человек в белом халате и сапогах – не то служитель, не то какой-то медицинский помощник, словом, человек, посторонний нам всем; и этот человек нес таз, покрытый белым платком, приподнявшимся посередине и чуть образующим пирамиду, как если бы этот солдат в сапогах и халате нес сырную пасху. В тазу был мозг Маяковского». Похожая ситуация произошла с поэтом Серебряного века Андреем Белым. Его жена позже напишет о деталях работы сотрудников института с мозгом: «Из этого заведения приходили сотрудники к Клавдии Николаевне и очень допрашивали – не был ли Борис Николаевич левшой. И очень удивлялись, что не был. Она тоже удивлялась их вопросу. Было бы интересно узнать, какие именно особенности этого мозга наводили их на мысль, что он был левшой». Мозг Максима Горького постигла та же участь: «Мозг положили в ведро…» Это ведро, предназначенное для Института мозга, Крючков (?) сам отнес в машину. Он вспоминал, что делать это было «неприятно».
Завершим неприятный рассказ мозгом Эйзенштейна. В книге воспоминаний дочери ученого-медика Романа Лурии нас встречает такое описание (поставьте себя на место неокрепшего организма): «После смерти Сергея Михайловича папа настоял на том, чтобы после вскрытия был сохранен мозг Эйзенштейна. Его поместили в большой стеклянный сосуд с формалином. Этот сосуд папа принес домой и поставил в холодный стол, который зимой служил нам как холодильник, Разумеется, я ничего не знала об этом… Вечером я случайно заглянула в холодный стол и увидела очень широкую стеклянную банку, в которой лежало что-то похожее на ядро гигантского грецкого ореха. Я заинтересовалась и приподняла крышку и почувствовала резкий запах, от которого стало сухо в носу и перехватило дыхание. Я закрыла крышку и побежала к Олюше: «Оля, что там такое?» Она не ответила на мой вопрос, только сердито говорила будто бы сама с собой: «Говорила я ему, нельзя такое дома держать!» Позже в этот вечер я узнала от папы, что это мозг Сергея Михайловича. Папа говорил мне, что мозг гения должен быть сохранен для науки. Но я плакала и кричала, чтобы его скорее унесли из дома..».
«В тазу был мозг Маяковского». Меня трудно чем-то удивить, но еще можно. Так вот, оказывается существует целый так называемый «пантеон мозгов», в котором соседствуют на полочках (а может они разрезаны на пластины и хранятся как-то еще) мозги Владимира Маяковского, Сергея Эйзенштейна, Андрея Белого, Максима Горького, Леонида Собинова, а еще Луначарского, Клары Цеткин, Ивана Мичурина, Константина Циолковского и даже Андрея Сахарова. И да, конечно, там же обитают мозги Ленина и Сталина.
Я давно знала про Институт мозга, который и был собственно основан для изучения мозга Ильича, но то, что со временем там появилась гигантская коллекция мозгов других больших людей – это открытие. Не могу сказать, рада я ему или нет, и имена, которые я перечислила - это видимо только верхушка мозгового айсберга. Идею собирать мозги выдающихся людей и изучать через них природу гениальности родилась у ученого и основоположника института Владимира Бехтерева (его мозг потом тоже пополнил коллекцию), и так вслед за вождем мировой революции там оказались мозги людей разных сфер – много революционеров (Жданов, Киров, Калинин, Крупская), творческая элита (как будто мозг Станиславского и Анатолия Дурова тоже там), ученых (Иван Павлов, здравствуйте). Кто-то вроде ученых сам завещал мозги науке, а остальные прибыли туда по распоряжению партии и правительства.
Так, без особых политесов, извлекли мозг погибшего Маяковского. Вот, что писал Юрий Олеша: «…Вдруг стали слышны из его комнаты громкие стуки – очень громкие, бесцеремонно громкие: так могут рубить, казалось, только дерево. Это происходило вскрытие черепа, чтобы изъять мозг. Мы слушали в тишине, полной ужаса. Затем из комнаты вышел человек в белом халате и сапогах – не то служитель, не то какой-то медицинский помощник, словом, человек, посторонний нам всем; и этот человек нес таз, покрытый белым платком, приподнявшимся посередине и чуть образующим пирамиду, как если бы этот солдат в сапогах и халате нес сырную пасху. В тазу был мозг Маяковского». Похожая ситуация произошла с поэтом Серебряного века Андреем Белым. Его жена позже напишет о деталях работы сотрудников института с мозгом: «Из этого заведения приходили сотрудники к Клавдии Николаевне и очень допрашивали – не был ли Борис Николаевич левшой. И очень удивлялись, что не был. Она тоже удивлялась их вопросу. Было бы интересно узнать, какие именно особенности этого мозга наводили их на мысль, что он был левшой». Мозг Максима Горького постигла та же участь: «Мозг положили в ведро…» Это ведро, предназначенное для Института мозга, Крючков (?) сам отнес в машину. Он вспоминал, что делать это было «неприятно».
Завершим неприятный рассказ мозгом Эйзенштейна. В книге воспоминаний дочери ученого-медика Романа Лурии нас встречает такое описание (поставьте себя на место неокрепшего организма): «После смерти Сергея Михайловича папа настоял на том, чтобы после вскрытия был сохранен мозг Эйзенштейна. Его поместили в большой стеклянный сосуд с формалином. Этот сосуд папа принес домой и поставил в холодный стол, который зимой служил нам как холодильник, Разумеется, я ничего не знала об этом… Вечером я случайно заглянула в холодный стол и увидела очень широкую стеклянную банку, в которой лежало что-то похожее на ядро гигантского грецкого ореха. Я заинтересовалась и приподняла крышку и почувствовала резкий запах, от которого стало сухо в носу и перехватило дыхание. Я закрыла крышку и побежала к Олюше: «Оля, что там такое?» Она не ответила на мой вопрос, только сердито говорила будто бы сама с собой: «Говорила я ему, нельзя такое дома держать!» Позже в этот вечер я узнала от папы, что это мозг Сергея Михайловича. Папа говорил мне, что мозг гения должен быть сохранен для науки. Но я плакала и кричала, чтобы его скорее унесли из дома..».
