Create: Update:
Привет, это Лиза Нестерова. Несколько дней мы вам рассказывали про дело 24 «азовцев», которых взяли в плен в Мариуполе и осудили потом в ростовском суде на натурально сталинские сроки.
Я пишу этот пост на третий день после публикации, в конце рабочей недели — решила просто суммировать для вас самое важное, что надо знать об этом деле.
Первое и главное — ни одного из этих 24 человек даже донецкая прокуратура не обвиняла ни в одном конкретном преступлении. Их обвиняли исключительно в том, что они в разные годы служили в регулярной армии своей страны, причем многие даже не держали в руках оружие — например, поварихи, электрик, водители.
Да, прямо сейчас в России идут суды над другими военнопленными, некоторых обвиняют в совершении конкретных военных преступлений. Но не фигурантов «дела 24-х».
Кстати, статья 84 Женевской конвенции о военнопленных гласит: «Ни в коем случае военнопленный не будет судиться каким бы то ни было судом, который не предоставляет основных общепризнанных гарантий независимости и беспристрастности».
Второе и тоже главное — это зверские пытки, через которые прошли эти люди. Их били током, ставили босиком на мороз, заставляли ползать по грязному коридору под градом ударов, подсыпали в еду сигаретные бычки и хлорку, угрожали расстрелом, а на их глазах умирали другие запытанные пленные. С теми, кто все же попал в списки на обмен и вернулся в Украину, до сих пор работают врачи.
И последнее. Видела много подозрительно однотипных комментариев под нашим текстом о том, что в суде пленные не были похожи на людей, которых пытали. Видите ли, и одеты нормально, и выглядят «упитанными», даже улыбаются. Очень хочется на это ответить.
Во-первых, откройте все же наш текст и посмотрите на портрет Александра Ищенко, который умер в СИЗО. Или откройте наше видео и посмотрите на незаживающую рану на ноге Олега Мижгородского. Во-вторых, сейчас пленные и правда выглядят лучше, чем три года назад во время пыток — но это заслуга исключительно героических адвокатов, которые бились за их права в ростовском СИЗО, и неравнодушных людей, которые носили им передачи с одеждой, лекарствами, едой, книгами.
Мы следили за этим делом долгие месяцы. Ездили в Ростов-на-Дону. Слушали страшные рассказы о пытках. Перелопатили тонны материалов дела. Поговорили с теми, кто вернулся домой в рамках обмена. Чтобы вы знали, что прямо сейчас происходит в нашей стране.
Знать это страшно, но еще страшнее не знать: https://zona.media/article/2025/03/26/azov-prigovor
Я пишу этот пост на третий день после публикации, в конце рабочей недели — решила просто суммировать для вас самое важное, что надо знать об этом деле.
Первое и главное — ни одного из этих 24 человек даже донецкая прокуратура не обвиняла ни в одном конкретном преступлении. Их обвиняли исключительно в том, что они в разные годы служили в регулярной армии своей страны, причем многие даже не держали в руках оружие — например, поварихи, электрик, водители.
Да, прямо сейчас в России идут суды над другими военнопленными, некоторых обвиняют в совершении конкретных военных преступлений. Но не фигурантов «дела 24-х».
Кстати, статья 84 Женевской конвенции о военнопленных гласит: «Ни в коем случае военнопленный не будет судиться каким бы то ни было судом, который не предоставляет основных общепризнанных гарантий независимости и беспристрастности».
Второе и тоже главное — это зверские пытки, через которые прошли эти люди. Их били током, ставили босиком на мороз, заставляли ползать по грязному коридору под градом ударов, подсыпали в еду сигаретные бычки и хлорку, угрожали расстрелом, а на их глазах умирали другие запытанные пленные. С теми, кто все же попал в списки на обмен и вернулся в Украину, до сих пор работают врачи.
И последнее. Видела много подозрительно однотипных комментариев под нашим текстом о том, что в суде пленные не были похожи на людей, которых пытали. Видите ли, и одеты нормально, и выглядят «упитанными», даже улыбаются. Очень хочется на это ответить.
Во-первых, откройте все же наш текст и посмотрите на портрет Александра Ищенко, который умер в СИЗО. Или откройте наше видео и посмотрите на незаживающую рану на ноге Олега Мижгородского. Во-вторых, сейчас пленные и правда выглядят лучше, чем три года назад во время пыток — но это заслуга исключительно героических адвокатов, которые бились за их права в ростовском СИЗО, и неравнодушных людей, которые носили им передачи с одеждой, лекарствами, едой, книгами.
Мы следили за этим делом долгие месяцы. Ездили в Ростов-на-Дону. Слушали страшные рассказы о пытках. Перелопатили тонны материалов дела. Поговорили с теми, кто вернулся домой в рамках обмена. Чтобы вы знали, что прямо сейчас происходит в нашей стране.
Знать это страшно, но еще страшнее не знать: https://zona.media/article/2025/03/26/azov-prigovor
Forwarded from Медиазона
Привет, это Лиза Нестерова. Несколько дней мы вам рассказывали про дело 24 «азовцев», которых взяли в плен в Мариуполе и осудили потом в ростовском суде на натурально сталинские сроки.
Я пишу этот пост на третий день после публикации, в конце рабочей недели — решила просто суммировать для вас самое важное, что надо знать об этом деле.
Первое и главное — ни одного из этих 24 человек даже донецкая прокуратура не обвиняла ни в одном конкретном преступлении. Их обвиняли исключительно в том, что они в разные годы служили в регулярной армии своей страны, причем многие даже не держали в руках оружие — например, поварихи, электрик, водители.
Да, прямо сейчас в России идут суды над другими военнопленными, некоторых обвиняют в совершении конкретных военных преступлений. Но не фигурантов «дела 24-х».
Кстати, статья 84 Женевской конвенции о военнопленных гласит: «Ни в коем случае военнопленный не будет судиться каким бы то ни было судом, который не предоставляет основных общепризнанных гарантий независимости и беспристрастности».
Второе и тоже главное — это зверские пытки, через которые прошли эти люди. Их били током, ставили босиком на мороз, заставляли ползать по грязному коридору под градом ударов, подсыпали в еду сигаретные бычки и хлорку, угрожали расстрелом, а на их глазах умирали другие запытанные пленные. С теми, кто все же попал в списки на обмен и вернулся в Украину, до сих пор работают врачи.
И последнее. Видела много подозрительно однотипных комментариев под нашим текстом о том, что в суде пленные не были похожи на людей, которых пытали. Видите ли, и одеты нормально, и выглядят «упитанными», даже улыбаются. Очень хочется на это ответить.
Во-первых, откройте все же наш текст и посмотрите на портрет Александра Ищенко, который умер в СИЗО. Или откройте наше видео и посмотрите на незаживающую рану на ноге Олега Мижгородского. Во-вторых, сейчас пленные и правда выглядят лучше, чем три года назад во время пыток — но это заслуга исключительно героических адвокатов, которые бились за их права в ростовском СИЗО, и неравнодушных людей, которые носили им передачи с одеждой, лекарствами, едой, книгами.
Мы следили за этим делом долгие месяцы. Ездили в Ростов-на-Дону. Слушали страшные рассказы о пытках. Перелопатили тонны материалов дела. Поговорили с теми, кто вернулся домой в рамках обмена. Чтобы вы знали, что прямо сейчас происходит в нашей стране.
Знать это страшно, но еще страшнее не знать: https://zona.media/article/2025/03/26/azov-prigovor
Я пишу этот пост на третий день после публикации, в конце рабочей недели — решила просто суммировать для вас самое важное, что надо знать об этом деле.
Первое и главное — ни одного из этих 24 человек даже донецкая прокуратура не обвиняла ни в одном конкретном преступлении. Их обвиняли исключительно в том, что они в разные годы служили в регулярной армии своей страны, причем многие даже не держали в руках оружие — например, поварихи, электрик, водители.
Да, прямо сейчас в России идут суды над другими военнопленными, некоторых обвиняют в совершении конкретных военных преступлений. Но не фигурантов «дела 24-х».
Кстати, статья 84 Женевской конвенции о военнопленных гласит: «Ни в коем случае военнопленный не будет судиться каким бы то ни было судом, который не предоставляет основных общепризнанных гарантий независимости и беспристрастности».
Второе и тоже главное — это зверские пытки, через которые прошли эти люди. Их били током, ставили босиком на мороз, заставляли ползать по грязному коридору под градом ударов, подсыпали в еду сигаретные бычки и хлорку, угрожали расстрелом, а на их глазах умирали другие запытанные пленные. С теми, кто все же попал в списки на обмен и вернулся в Украину, до сих пор работают врачи.
И последнее. Видела много подозрительно однотипных комментариев под нашим текстом о том, что в суде пленные не были похожи на людей, которых пытали. Видите ли, и одеты нормально, и выглядят «упитанными», даже улыбаются. Очень хочется на это ответить.
Во-первых, откройте все же наш текст и посмотрите на портрет Александра Ищенко, который умер в СИЗО. Или откройте наше видео и посмотрите на незаживающую рану на ноге Олега Мижгородского. Во-вторых, сейчас пленные и правда выглядят лучше, чем три года назад во время пыток — но это заслуга исключительно героических адвокатов, которые бились за их права в ростовском СИЗО, и неравнодушных людей, которые носили им передачи с одеждой, лекарствами, едой, книгами.
Мы следили за этим делом долгие месяцы. Ездили в Ростов-на-Дону. Слушали страшные рассказы о пытках. Перелопатили тонны материалов дела. Поговорили с теми, кто вернулся домой в рамках обмена. Чтобы вы знали, что прямо сейчас происходит в нашей стране.
Знать это страшно, но еще страшнее не знать: https://zona.media/article/2025/03/26/azov-prigovor
>>Click here to continue<<
Нестерова.fm
