Конечно, при взгляде на композиторов важно иметь не только обратную перспективу, но и прямую. Что Бетховен - всемирный гений, титан итд. и так все знают. Но он же не всегда им был, и интереснее увидеть его не статуей, а живым человеком, так сказать, еще в процессе забронзовения. Но возвеличивающие тексты найти легко, а вот какими глазами на него смотрели современники - сведения собираются по крупицам.
Например, кое-что находим в предисловии к 17-й сонате издания Henle (автор Мюррей Перайя).
Оказывается, 31-й опус (16, 17 и 18 сонаты) Бетховену заказал издатель Ганс Георг Негели для своей серии "Репертуар клавесинистов". (Заметим, что на дворе 1803 год и далее, а играющие на клавишах по-прежнему зовутся "клавесинистами", а никакими не "пианистами").
Негели анонсирует серию в довольно занятных выражениях: "Клементи, как известно, знаменует наступление новой, весьма примечательной эпохи в этой области искусства. Поэтому мой план состоит в том, чтобы выбрать наиболее выдающиеся примеры из произведений этого композитора и тех, кто следует за ним, с точки зрения как эстетики, так и истории (Крамер, Дюссек, Штейбельт, Бетховен итд., итп.), и тем самым значительно расширить искусство сочинения и исполнения на фортепиано".
Т.е. в начале XIX века для отвлеченного наблюдателя Бетховен, уже написавший симфонию, два концерта, балет, кучу сонат и камерной музыки, всё равно выглядел одним из последователей Клементи и перечислялся через запятую с композиторами, которые сейчас известны в основном по именам, а не по звукам.
А Негели продолжает: "Меня интересуют фортепианные сочинения в большом стиле, крупных размеров и со многими и разнообразными отступлениями от стандартной сонатной формы. Эти произведения должны отличаться глубоким мастерством, богатством идей и полнотой фактуры. Контрапунктические пьесы должны перемежаться вспышками пианистического артистизма. Тот, кто плохо владеет искусством контрапункта и виртуозной техникой, вряд ли сможет сделать здесь что-нибудь заметное".
Т.е. мы видим у Бетховена "разнообразные отступления от стандартной сонатной формы" и приписываем их исключительно его собственной бунтарской натуре, неспособной подчиняться скучным правилам. А выходит, он работал буквально по техзаданию - именно этого от него заказчики и ждали.
Еще любопытно, что подобные анонсы вообще широковещательно публиковались - т.е. эти темы были не узкоспециальные, а вполне понятные широкой публике.
Конкретно Негели публикует свое объявление в издании Zeitung fur die elegante Welt. Гугл-транслейт название переводит как "Газета для элегантного мира", а немецкая Википедия добавляет до странности знакомые обертоны: "Помимо литературы, искусства и театра, тематика журнала включала и такие сферы потребления, как одежда, оформление помещений и дизайн сада. Политические новости в узком смысле порой прямо исключались из программы". Сколько на нашем веку было таких аполитичных проектов про искусство и элегантное потребление? Сосчитайте сами.
Ну и дальше следует обычная история с Бетховеном: к дедлайну он успел сдать только две сонаты из трех и Негели, который хотел открыть издание именно бетховенским выпуском, пришлось ждать. Много лет спустя точно такая же история будет с "Диабелли".
Мне кажется, нам сильно не хватает учебника истории музыки, смотрящего на классиков именно с такого ракурса. Возможно, когда-то он появится.
Извините за два больших поста в день и послушайте, как Соколов играет финал этой самой 17 сонаты.
https://www.youtube.com/watch?v=NfciSCzKvp4
>>Click here to continue<<
