когда мы наконец наелись
В прошлом месяце я читала подшивки журналов "Гастрономъ" за нулевые года. Из своего детства я помню, что эти глянцевые журналы предлагали какой-то более высокий уровень быта, чем был доступен даже моей семье московского среднего класса. Всё было слишком глянцево и слишком вычурно; сталкивалась я с этими журналами, только приехав в гости к очень хипповой тёте.
Скачав спустя двадцать лет архивы, я пролистала их и удивилась. Из перечисленных рецептов практически ничего не приспособлено к воспроизведению. Искренне пытаясь найти что-то, чтобы воссоздать -- просто по приколу -- высокую домашнюю кухню двадцатилетней давности, я за номеров 20 не нашла вообще ничего интересного, что вкладывалось бы в парадигму будничного домашнего ужина. Разве что предложение "одомашнивания" замороженной пиццы путём украшения замороженного диска помидорками черри и базиликом. Радуют глаз только русско-народные рецепты от приглашенных знаменитостей. Там знаменитости постоянно делились бесконечные вариации на мясо по-французски. Великий духовочный рецепт нажористого ужина.
А так-то почти все рецепты в ранних номерах приготовить очень сложно. Везде требуются какие-то сложные продукты; эстрагоновый уксус, ягнёнок, 50 грамм сморчков и по три стебля разноцветной спаржи. Чтобы добыть такие ингредиенты, и в 2025 году не отделаешься одним посещением Перекрестка, или Азбуки вкуса, или Дорогомиловского рынка; да и если за один день сделать марш-бросок по всем лакшери-питательным локациям, не наберешь на один рецепт пудинга с тыквой.
Но нужно ли было их воспроизводить в принципе? Были ли они на это настроены? Ни хаш, ни сумасшедшие фруктовые салаты, ни запечённая голова бобра (мы помним славные мгновенья) не похожи на блюда, которыми можно пополнить свой кухонный арсенал; не то что в будничный ужин, но и на случай праздника. Они символизируют совсем другое -- это буквально попытка в пищу духовную, попытка обучить автохтонное население, привыкшее к макаронам по-флотски, настоящей культуре потребления пищи, и попытка одарить выросших на аналогичной кухне новых русских, покупателей приснопамятного магазина "Калинка-Стокманн", иллюзией этой настоящей культуры.
Что такие сложносочиненные рецепты не имеют никакого отношения к культуре еды, не требуется в каком-либо пояснении. Россия нулевых была очень специфической культурной формацией. Максимально элитной там едой считались импортированные пакетики из "Азбуки вкуса", а не мощная фермерская говядина травяного откорма и как можно более локального производства. Первые номера "Гастронома", как водится в пищевой журналистике, вообще процентов на 70 состояли из отработки заказухи даже не пищевых производств, а магазинов-импортёров европейских и американских продуктов. На одной из страниц первого номера был гайд по доступной в московскиих супермаркетах (тогда супермаркет равнялся чему-то априори элитному) импортированным обезжиренным продуктам. Умилительно.
Спустя двадцать лет в пищевой жизни страны всё происходит совершенно по-другому. Зафиксированная на проблемах потребительского выбора страна в итоге прошла через мощнейшую гастрономическую революцию. (Помните ли вы, каким откровением стало открытие сети бургерных "Фарш" десять лет назад?) Мы наконец наелись, и нас больше не удивляют ни митболы, ни стритфуд, ни щепотка шафрана, и майонезик больше не вызывает у снобов приступов нервной трясучки. А "Гастрономъ" теперь просто держит свой сайт с рецептами; и большинство из них далеко не настолько ненужно сложносочиненные, как их предложения в начале нулевых.
>>Click here to continue<<