Я сейчас живу в лгбт-френдли городе (и стране), и местное русскоязычное квир-комьюнити недавно проводило показ тематических фильмов, на одном из которых я была. Там некая «экспертка», приглашённая для модерации дискуссии, совершенно неожиданно разразилась трансфобным спичем о том, как в США всех заставляют заучивать список из сорока гендеров, транслюдей по блату принимают в лучшие университеты, а детей водят в «агендерные туалеты» (особая ирония состоит в том, что пару дней спустя я наткнулась здесь в совершенно рандомном кафе на прекрасный агендерный туалет, фото прилагается). Организаторы мероприятия в ответ на мое возмущение сказали лишь, что «мнения у всех могут быть разные» (как будто ненависть может быть мнением).
Несколько дней назад в России приняли закон, запрещающий любые гендерно-аффирмативные процедуры, признанные во всём мире единственным работающим способом терапии гендерной дисфории.
Эти две, казалось бы, не связанные между собой истории, произошедшие в столь разных контекстах, для меня говорят об одном: тема трансгендерности вызывает ужас и ярость у очень многих людей, которые могут не сходиться друг с другом почти по любым другим вопросам. Я могу только предполагать, почему так, но у меня есть ощущение, что сложные отношения со своим гендером бывают свойственны отнюдь не только транслюдям; чувствовать себя пленником гендерных стереотипов, слышать от значимых близких «настоящий мужчина не должен плакать»/«ты же девочка, как ты можешь себя так вести», принимать решения исходя не из собственных потребностей, а из того, что общество ожидает от тебя как от представителя того или иного гендера — это опыт, знакомый множеству цислюдей. Другое дело, что не все готовы его признавать и рефлексировать, поэтому встреча с теми, кто имеет дерзость ставить под вопрос вещи, которые нам с детства вбивают в голову в виде непреложной истины, может вызвать растерянность и дискомфорт такой силы, что они превращаются в ненависть к источнику этого дискомфорта. Если говорить шире, то свобода определять свою гендерную идентичность разрушает все иерархические структуры и делает человека подлинным хозяином собственного тела — именно поэтому авторитарные государства, стремящиеся превратить человеческие тела в объекты, которыми можно манипулировать (то, что Мишель Фуко называл «биополитикой»), приходят в такой ужас от существования трансгендерных людей.
Мое близка мысль Саши Казанцевой о том, что трансфобия касается всех. Я мечтаю о том, чтобы всё больше и больше людей учились отслеживать и анализировать свои предрассудки, а не слепо следовать им. Подозрительно относиться к незнакомому и непонятному — вполне нормально, ненормально на основании этого отказывать непохожим на тебя людям в существовании. И хоть на российские законы мы напрямую повлиять не можем, каждый из нас в силах что-то менять на индивидуальном уровне: больше читать и узнавать, информировать других, слушать рассказы трансгендерных людей о себе, поддерживать своих друзей и знакомых, пострадавших от нового закона. Каждый из нас в силах оставаться человеком, даже когда государство активно побуждает к обратному.
>>Click here to continue<<
