Многие опросы показывают, что в последний год экономические проблемы стали одними из главных, волнующих людей в Европе. В этом плане гораздо более богатые страны, давно перешедшие к ценностям постдефицита по Букчину, стали очень похожи на Беларусь. Это интересно, поскольку немного распутывает не совсем ясную для меня связь между ценностями материализма и постматериализма, а также позволяет по-новому посмотреть на связь сегодняшней борьбы с борьбой прошлого.
Идея в том, что с преодолением массовой бедности и переходом к постиндустриализму в обществе начинают доминировать постматериалистические ценности. Люди больше думают не об элементарных потребностях в безопасности и достатке, а об окружающей среде, политических свободах, самореализации, качестве жизни и тому подобном. Этот сдвиг действительно происходит, что показывает Рональд Инглхарт в своих масштабных исследованиях, длящихся с 1970х по наши дни.
В этом смысле ситуация в Беларуси выглядит очень противоречиво: в обществе господствуют материалистические ценности, но на политическом уровне массовое движение организуется вокруг лозунгов про права человека и политические свободы, то есть чисто постматериалистических ценностей, которые только начинают интересовать широкие сегменты общества. Даже восстание в 2020 году случилось в контексте начала перехода к постматериалистическим ценностям. Это было восстание в первую очередь за волю, а не за хлеб. Однако как до этих событий, так и после проблемы номер один для большинства - это цены, работа, зарплаты, пенсии и прочие чисто экономические и социальные вопросы.
Так вот никакого противоречия здесь нет, как показывает сегодняшний, пусть скорее всего временный и поверхностный, но возврат жителей западных стран к вопросам хлеба. Общественное мнение, а следом за ним, в потенциале, и политическая жизнь, в постиндустриальных обществах может легко переключаться между вопросами экономики, внутренней политики, международной политики, безопасности, здоровья и так далее. В этом смысле даже не верно говорить о ценностях, которые по определению должны быть чем-то устойчивым и инертным. Это скорее чисто практический фокус на возникающих актуальных проблемах.
Мало того, что между материализмом и постматериализмом нет иерархии, на практике эти вопросы всегда переплетены. Например, в предпосылках беларуской революции не малую роль играло недовольство экономической стагнацией в предыдущее десятилетие. В то же время эти события были во многом самозащитой в ситуации, когда государство не смогло обеспечить безопасность - чисто материалистический аспект - во время ковида, а потом само стало угрозой, массово избивая людей. Так что как минимум отчасти, постматериалистические цели нашей революции стали формой для отстаивания материалистических интересов.
Даже стыдно, что я только сейчас увидел эту формулу применительно к сегодняшнему дню, ведь в истории борьба за свободу и борьба за достаток всегда были тесно переплетены. Например, традиция сегодняшнего Первомая возникла в честь казненных американских анархистов, которые организовывались главным образом вокруг экономических лозунгов как требование восьмичасового рабочего дня. В то же время они многое сделали для завоевания чисто политических свобод, включая, свободу собраний, которой сегодня можно пользоваться в демократических странах.
И эта связь абсолютно закономерна, как тогда, так и сейчас. Никакая борьба за самореализацию невозможна, если думаешь как свести концы с концами. В то же время невозможно бороться за лучшую долю, когда любая попытка совместного действия пресекается.
В общем старый лозунг "Хлеба! Солі! Зямлі! Волі!" - роднит нас с революционерами прошлого, показывает, что за нами стоит огромная традиция с ее победами и поражениями, на которых мы можем учиться, а значит становиться еще сильнее в сегодняшней борьбе.
Многие опросы показывают, что в последний год экономические проблемы стали одними из главных, волнующих людей в Европе. В этом плане гораздо более богатые страны, давно перешедшие к ценностям постдефицита по Букчину, стали очень похожи на Беларусь. Это интересно, поскольку немного распутывает не совсем ясную для меня связь между ценностями материализма и постматериализма, а также позволяет по-новому посмотреть на связь сегодняшней борьбы с борьбой прошлого.
Идея в том, что с преодолением массовой бедности и переходом к постиндустриализму в обществе начинают доминировать постматериалистические ценности. Люди больше думают не об элементарных потребностях в безопасности и достатке, а об окружающей среде, политических свободах, самореализации, качестве жизни и тому подобном. Этот сдвиг действительно происходит, что показывает Рональд Инглхарт в своих масштабных исследованиях, длящихся с 1970х по наши дни.
В этом смысле ситуация в Беларуси выглядит очень противоречиво: в обществе господствуют материалистические ценности, но на политическом уровне массовое движение организуется вокруг лозунгов про права человека и политические свободы, то есть чисто постматериалистических ценностей, которые только начинают интересовать широкие сегменты общества. Даже восстание в 2020 году случилось в контексте начала перехода к постматериалистическим ценностям. Это было восстание в первую очередь за волю, а не за хлеб. Однако как до этих событий, так и после проблемы номер один для большинства - это цены, работа, зарплаты, пенсии и прочие чисто экономические и социальные вопросы.
Так вот никакого противоречия здесь нет, как показывает сегодняшний, пусть скорее всего временный и поверхностный, но возврат жителей западных стран к вопросам хлеба. Общественное мнение, а следом за ним, в потенциале, и политическая жизнь, в постиндустриальных обществах может легко переключаться между вопросами экономики, внутренней политики, международной политики, безопасности, здоровья и так далее. В этом смысле даже не верно говорить о ценностях, которые по определению должны быть чем-то устойчивым и инертным. Это скорее чисто практический фокус на возникающих актуальных проблемах.
Мало того, что между материализмом и постматериализмом нет иерархии, на практике эти вопросы всегда переплетены. Например, в предпосылках беларуской революции не малую роль играло недовольство экономической стагнацией в предыдущее десятилетие. В то же время эти события были во многом самозащитой в ситуации, когда государство не смогло обеспечить безопасность - чисто материалистический аспект - во время ковида, а потом само стало угрозой, массово избивая людей. Так что как минимум отчасти, постматериалистические цели нашей революции стали формой для отстаивания материалистических интересов.
Даже стыдно, что я только сейчас увидел эту формулу применительно к сегодняшнему дню, ведь в истории борьба за свободу и борьба за достаток всегда были тесно переплетены. Например, традиция сегодняшнего Первомая возникла в честь казненных американских анархистов, которые организовывались главным образом вокруг экономических лозунгов как требование восьмичасового рабочего дня. В то же время они многое сделали для завоевания чисто политических свобод, включая, свободу собраний, которой сегодня можно пользоваться в демократических странах.
И эта связь абсолютно закономерна, как тогда, так и сейчас. Никакая борьба за самореализацию невозможна, если думаешь как свести концы с концами. В то же время невозможно бороться за лучшую долю, когда любая попытка совместного действия пресекается.
В общем старый лозунг "Хлеба! Солі! Зямлі! Волі!" - роднит нас с революционерами прошлого, показывает, что за нами стоит огромная традиция с ее победами и поражениями, на которых мы можем учиться, а значит становиться еще сильнее в сегодняшней борьбе.
