Время колокольчиков
Вы не задумывались над тем, почему Моисей так долго водил евреев по пустыне? Целых сорок лет. Дело совсем не в расстоянии (которое можно преодолеть за несколько недель), не стоит сомневаться и в географических способностях Моисея, это было бы очень уж несолидно. Так что же вынудило его принять такое неожиданное решение?
Предвкушаю реплики воинствующих атеистов, которые поспешат списать эту несостыковку на "ещё одну библейскую нелепость". Не торопитесь с выводами, господа: мораль этой истории не зависит от веры.
Дойдя чуть больше чем за год до Земли Обетованной, евреи с удивлением для себя обнаружили, что она уже занята другими людьми, а потому для построения на ней Израиля, нужно было изрядно побороться.
На фоне этого среди иудеев начались тревожные разговоры и даже ностальгия по временам египетского рабства, которое, хоть и было тяжёлым, оставалось спокойным. Выращенные рабами не были способны к решительным шагам и завоеваниям. Тогда Моисей и решил, что будет водить иудейский народ по пустыне до тех пор, пока полностью не уйдут из жизни все те, кто хоть немного застал рабскую жизнь.
(Моисей, к слову, так и не оказался в Израиле, потому что и сам в своё время был рабом).
Эта история совмещает в себе сразу несколько мотивов, но главный из них: свободу невозможно получить — только взять, а потому даже после вызволения из тирании бывшие рабы свободными не стали. Требовалось долгое время вольной жизни, чтобы за несколько поколений искоренить из себя рабскую ментальность.
И страшнее всего не те, чью свободу угнетают явно, а те, для кого создают иллюзию этой самой свободы — такие люди, полностью убеждены в своей вольности, будучи абсолютными рабами. Этот невероятный по своей хитрости фокус проделывают все современные государства, претендующие хоть на какую-то эффективность.
Цепь на вашей шее обильно покроют позолотой с блёстками, дабы придать ей богатый и радующий глаз вид. Саму же цепь сделают впору длинной, чтобы не сковывать скромные телодвижения обывателей, большинство из которых даже и не приблизится к любезно расставленным красным флажкам.
Нет большего врага для свободы, чем вот такой обыватель, потому что как только его освободят, он посчитает волю самым страшным на свете рабством. Бремя реальной свободы окажется для него тяжелее любого ярма.
«Нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается».
Толпе нужна не свобода, а её атрибутика, не свободное общество, а спектакль, обильно украшенный пафосными речами о демократии на фоне пышных картонных декораций.
Всё потому что реальная свобода требует огромной ответственности за себя и за общество, а реальная политика не сводится к символической галочке в бюллетени раз в четыре года...
Так если же вдруг в этом театре начинается пожар, огонь перекидывается на декорации, а испуганные посетители хаотично выбегают на улицу, откашливаясь от дыма (с характерным пластмассовым привкусом) — должны ли мы горевать? Нужно ли нам плакать по безработным актёрам и паяцам, вся бывшая работа которых — создание лжи?
Все государства тираничны в одинаковой степени, отличаются же они друг от друга только лишь умением скрывать свою сущность.
Маски сорваны — и это не повод для грусти.
Слом иллюзий — это ещё не свобода, но первый шаг на пути к ней. Суровая правда состоит в том, что таких шагов нам придётся проделать ещё очень много. Всем нам только лишь предстоит своё личное путешествие по пустыне, и лучше бы его не растягивать на сорок лет.
«Что ж теперь ходим круг-да около
На своём поле — как подпольщики?
Если нам не отлили колокол
Значит, здесь — время колокольчиков!»
@kind_liberty
>>Click here to continue<<