TG Telegram Group & Channel
Комментантъ | United States America (US)
Create: Update:

9 мая — пожалуй, единственный политический ритуал, который в России ещё работает. Парад, георгиевская лента, портрет в руках — всё встроено в повседневную идентичность. Люди знают, как себя вести, что говорить, когда аплодировать. Всё знакомо. Всё на месте.

Внутри — работает. А вот вовне — нет.

На трибуне — гости. Кто-то по инерции, кто-то из вежливости, кто-то из расчёта. У каждого — свой национальный миф, своё прошлое, своё представление о будущем. И в этих проектах 9 мая — эпизод чужой мифологии. Не встроенный, не прожитый, не свой.

Иногда это доходит до почти гротескных сцен.
Азербайджанская колонна с орденами за Карабах проходит мимо армянского премьера.
На трибуне — ветераны брянско-украинского фронта.
А в трансляции — бодрый голос о «вечной дружбе».
Все делают вид, что так и надо.
Но на уровне символов — это распад. Победа 80-летней давности больше не объединяет.

На Кавказе и в Средней Азии пока празднуют, но это не стало частью их идентичности.
Не потому что не помнят. А потому что это не их миф.
Там — другие герои, другая драма, другие, новые жертвы в конце концов.

А Россия почему-то продолжает всеми доступными способами продвигать день Победы даже в странах, которые во Второй мировой были с другой стороны. Как будто ритуальная форма сама по себе может быть привлекательным предложением.

Но это работает только там, где все повторяют с детства.
Где не надо объяснять, что за прадед и зачем его портрет несут по улице. Где слово «Бессмертный» не нуждается в переводе.

Когда-то пытались превратить 9 мая в этическую систему -"чтобы помнили". Но что именно помнить? Миллионы погибших? Чтобы они не повторились?

На деле всё вышло иначе.
Если с детства приучать ребёнка к строю, к форме, к технике —
он будет ждать своей войны.
Потому что всё это выглядит не как память. А как репетиция.

9 мая это государственная религия — типично российская, православная, а во многом даже дохристианская.

У нас в Восточной Европе есть такая традиция — строить курганы. Если в вашем поселке не сложилось с благоустройством, досугом, перспективами — остаётся курган. На него можно водить школьников, невест, делегации.
Он вечен и не требует объяснений.
Всё вокруг может рушиться — но курган будет стоять. И станет единственным местом, куда можно прийти в торжественный момент.

Живая память — сложна, противоречива, требует тяжелых признаний, требует диалога.
А курган — прост. Это универсальный ответ. Заменяет разговор.

Но курганы не экспортируются.
У других там свои холмы, свои герои, свои дети.

Внутри страны 9 мая ещё мобилизует.
Но снаружи — всё чаще пугает.
Миллионами мертвых и лозунгом «Можем повторить».

Forwarded from Димитриев (Игорь Д)
9 мая — пожалуй, единственный политический ритуал, который в России ещё работает. Парад, георгиевская лента, портрет в руках — всё встроено в повседневную идентичность. Люди знают, как себя вести, что говорить, когда аплодировать. Всё знакомо. Всё на месте.

Внутри — работает. А вот вовне — нет.

На трибуне — гости. Кто-то по инерции, кто-то из вежливости, кто-то из расчёта. У каждого — свой национальный миф, своё прошлое, своё представление о будущем. И в этих проектах 9 мая — эпизод чужой мифологии. Не встроенный, не прожитый, не свой.

Иногда это доходит до почти гротескных сцен.
Азербайджанская колонна с орденами за Карабах проходит мимо армянского премьера.
На трибуне — ветераны брянско-украинского фронта.
А в трансляции — бодрый голос о «вечной дружбе».
Все делают вид, что так и надо.
Но на уровне символов — это распад. Победа 80-летней давности больше не объединяет.

На Кавказе и в Средней Азии пока празднуют, но это не стало частью их идентичности.
Не потому что не помнят. А потому что это не их миф.
Там — другие герои, другая драма, другие, новые жертвы в конце концов.

А Россия почему-то продолжает всеми доступными способами продвигать день Победы даже в странах, которые во Второй мировой были с другой стороны. Как будто ритуальная форма сама по себе может быть привлекательным предложением.

Но это работает только там, где все повторяют с детства.
Где не надо объяснять, что за прадед и зачем его портрет несут по улице. Где слово «Бессмертный» не нуждается в переводе.

Когда-то пытались превратить 9 мая в этическую систему -"чтобы помнили". Но что именно помнить? Миллионы погибших? Чтобы они не повторились?

На деле всё вышло иначе.
Если с детства приучать ребёнка к строю, к форме, к технике —
он будет ждать своей войны.
Потому что всё это выглядит не как память. А как репетиция.

9 мая это государственная религия — типично российская, православная, а во многом даже дохристианская.

У нас в Восточной Европе есть такая традиция — строить курганы. Если в вашем поселке не сложилось с благоустройством, досугом, перспективами — остаётся курган. На него можно водить школьников, невест, делегации.
Он вечен и не требует объяснений.
Всё вокруг может рушиться — но курган будет стоять. И станет единственным местом, куда можно прийти в торжественный момент.

Живая память — сложна, противоречива, требует тяжелых признаний, требует диалога.
А курган — прост. Это универсальный ответ. Заменяет разговор.

Но курганы не экспортируются.
У других там свои холмы, свои герои, свои дети.

Внутри страны 9 мая ещё мобилизует.
Но снаружи — всё чаще пугает.
Миллионами мертвых и лозунгом «Можем повторить».


>>Click here to continue<<

Комментантъ




Share with your best friend
VIEW MORE

United States America Popular Telegram Group (US)