Быть конспирологом сейчас нормально. И вот почему.

Ведь сейчас конспирологами называют тех, кто задает вопросы. Возможно некоторые вопросы очень наивные, но это вопросы. Кто-то пытается сравнить фотографии. Кто-то делает свои личные любительские расследования и высказывает свои мнения.

Но друзья, вопросы нужно задавать. Это хорошо и правильно. Увидели подозрительных мужиков в синих свитерах. Нужно задать про них вопросы. Разобрать, кто это такие, действительно ли они подозрительные. Действительно ли люди похожи в зале и не в зале. Нужно разобрать каждый момент этого теракта посекундно. Кто есть кто, кто где стоял, кто как реагировал.

Просто напомню. Президент России создал сеть убийц, которые работают во взаимодействии с научными институтами для убийства политиков, поэтов, акционистов.
До того, как мы это доказали, легко тянет на «конспирологическую» теорию. Признайтесь сами себе, что 10 лет назад вы бы так и подумали, если бы кто-то такое сказал.

В нормальном государстве после терактов создаются парламентские расследовательские группы, которые проверяют каждый момент, каждую секунду теракта. В эти парламентские группы входят представители разных партий, как раз чтобы устранять сомнения.

В нормальных странах есть разные уровни доказательства: «вне разумных сомнений», «с явной вероятностью». Вот нужно большую часть вопросов оставить «вне разумных сомнений». Это делают это суд и парламентские расследования.

У нас нет парламентского расследования. Государство занимается тем, что обманывает и убивает. Само вбрасывает часто безумные версии (вспомните про версии сбитого боинга над Донбассом). У нас нет независимых судов.
У нас есть только мы с вами. Значит мы должны задавать вопросы и по возможности сами на эти вопросы отвечать.

То, что люди возвращаются к вопросу «рязанского сахара», это нормально, там есть вопросы, на которые нужны ответы.

Я не понимаю снобизм журналистов: ахаха, какая чушь, ахаха.
Гражданское общество работает по-другому. Правильно и нужно сомневаться в версии государства и всё проверять. А если проверить невозможно, то тыкать носом в это всех пропагандистов и комментаторов.

Не страшно задать тупой вопрос. Страшно не задать вопрос.
Блин, со школы нас учат, что задавать вопросы – плохо. Будешь выглядеть тупым перед всем классом. Нет, это не так. Задавать вопросы можно, нужно и правильно.

Другое дело, если найден разумный ответ на вопрос, то продолжать вбрасывать: а вот он часы на левой руке носит, поэтому он ФСБшник.
Так не надо. Напоминаю: вне сомнений и явно вероятно. Плохо вбрасывать версии совсем бредовые, говорить, что Путин в холодильнике. Хотя, проверить в холодильнике он или нет, тоже ничего страшного нет (тут привет философам с теориями научного доказательства).

Задавайте вопросы. Находите ответы. Думайте. И плюйте в лицо тем, кто вам говорит, что это ненормально.

Жданов ✔

Быть конспирологом сейчас нормально. И вот почему.

Ведь сейчас конспирологами называют тех, кто задает вопросы. Возможно некоторые вопросы очень наивные, но это вопросы. Кто-то пытается сравнить фотографии. Кто-то делает свои личные любительские расследования и высказывает свои мнения.

Но друзья, вопросы нужно задавать. Это хорошо и правильно. Увидели подозрительных мужиков в синих свитерах. Нужно задать про них вопросы. Разобрать, кто это такие, действительно ли они подозрительные. Действительно ли люди похожи в зале и не в зале. Нужно разобрать каждый момент этого теракта посекундно. Кто есть кто, кто где стоял, кто как реагировал.

Просто напомню. Президент России создал сеть убийц, которые работают во взаимодействии с научными институтами для убийства политиков, поэтов, акционистов.
До того, как мы это доказали, легко тянет на «конспирологическую» теорию. Признайтесь сами себе, что 10 лет назад вы бы так и подумали, если бы кто-то такое сказал.

В нормальном государстве после терактов создаются парламентские расследовательские группы, которые проверяют каждый момент, каждую секунду теракта. В эти парламентские группы входят представители разных партий, как раз чтобы устранять сомнения.

В нормальных странах есть разные уровни доказательства: «вне разумных сомнений», «с явной вероятностью». Вот нужно большую часть вопросов оставить «вне разумных сомнений». Это делают это суд и парламентские расследования.

У нас нет парламентского расследования. Государство занимается тем, что обманывает и убивает. Само вбрасывает часто безумные версии (вспомните про версии сбитого боинга над Донбассом). У нас нет независимых судов.
У нас есть только мы с вами. Значит мы должны задавать вопросы и по возможности сами на эти вопросы отвечать.

То, что люди возвращаются к вопросу «рязанского сахара», это нормально, там есть вопросы, на которые нужны ответы.

Я не понимаю снобизм журналистов: ахаха, какая чушь, ахаха.
Гражданское общество работает по-другому. Правильно и нужно сомневаться в версии государства и всё проверять. А если проверить невозможно, то тыкать носом в это всех пропагандистов и комментаторов.

Не страшно задать тупой вопрос. Страшно не задать вопрос.
Блин, со школы нас учат, что задавать вопросы – плохо. Будешь выглядеть тупым перед всем классом. Нет, это не так. Задавать вопросы можно, нужно и правильно.

Другое дело, если найден разумный ответ на вопрос, то продолжать вбрасывать: а вот он часы на левой руке носит, поэтому он ФСБшник.
Так не надо. Напоминаю: вне сомнений и явно вероятно. Плохо вбрасывать версии совсем бредовые, говорить, что Путин в холодильнике. Хотя, проверить в холодильнике он или нет, тоже ничего страшного нет (тут привет философам с теориями научного доказательства).

Задавайте вопросы. Находите ответы. Думайте. И плюйте в лицо тем, кто вам говорит, что это ненормально.

hottg.com/ioannZH/2700

54.0K viewsMar 27 at 14:34