Идет время, Новый Год, и хоть у меня все, конечно, меняется, и будущее грозит захватывающим, и безутешно звонят тревоги, и ветры вокруг, и бури, но что-то всегда неизменно, и вот я сижу и смотрю на тотем, я сделал его сам — кто-то, думаю, уже понял, но остальным объясню, неважно; красные сигареты мальборо, и вишневый швепс — это был любимый напиток Ланы, ну, по крайней мере, незадолго до смерти, и я давно уже не курю, но принесу их в жертву каким-нибудь богам, хотя одну, быть может, не удержусь — они такие толстенькие, кругленькие, смотрят на меня белой бумагой, маленькие друзья смерти, и я поцелую одну из них, ведь нельзя же быть настолько здоровым. А швепс, что уж, выпью, надеюсь, вкус его не изменился; там была какая-то история с крышкой, то ли если лого на ней курсивом — значит, подделка, и вкус другой, а если нет, то оригинал, или наоборот; правда, я не помню, узнали ли мы об этом до или после ее смерти, да и, в общем-то, неважно, думаю, ей бы и так и так понравилось.
И падает где-то снег, а где-то снег не падает, и кто-то где-то лежит, а кто-то еще нет, и смешно держать в руке эти сигареты, и не так уж, в общем-то, холодно, хоть ветер и чуть задувает. Ладно, пора вставать; завтра наступит завтра, и когда-то придется снести тотем, и поговаривают, что мертвые не унывают.
Идет время, Новый Год, и хоть у меня все, конечно, меняется, и будущее грозит захватывающим, и безутешно звонят тревоги, и ветры вокруг, и бури, но что-то всегда неизменно, и вот я сижу и смотрю на тотем, я сделал его сам — кто-то, думаю, уже понял, но остальным объясню, неважно; красные сигареты мальборо, и вишневый швепс — это был любимый напиток Ланы, ну, по крайней мере, незадолго до смерти, и я давно уже не курю, но принесу их в жертву каким-нибудь богам, хотя одну, быть может, не удержусь — они такие толстенькие, кругленькие, смотрят на меня белой бумагой, маленькие друзья смерти, и я поцелую одну из них, ведь нельзя же быть настолько здоровым. А швепс, что уж, выпью, надеюсь, вкус его не изменился; там была какая-то история с крышкой, то ли если лого на ней курсивом — значит, подделка, и вкус другой, а если нет, то оригинал, или наоборот; правда, я не помню, узнали ли мы об этом до или после ее смерти, да и, в общем-то, неважно, думаю, ей бы и так и так понравилось.
И падает где-то снег, а где-то снег не падает, и кто-то где-то лежит, а кто-то еще нет, и смешно держать в руке эти сигареты, и не так уж, в общем-то, холодно, хоть ветер и чуть задувает. Ладно, пора вставать; завтра наступит завтра, и когда-то придется снести тотем, и поговаривают, что мертвые не унывают.
