С фронта пишет доброволец полковник Сергей Александрович Мачинский.
О Доме (начало, окончание следует)
Дом появился очень давно. Его построили на берегу тихой, красивой реки со спокойным, как ее течение, именем. Его фундамент был сложен из вековых валунов заботливыми, крепкими, натружеными мужскими руками пахарей. Фундамент, скрепленный раствором, с веками превратился в скальный монолит. Деревянный сруб сперва напоминал крепость с узкими окнами-бойницами. Крыша блестела на солнце золотом соломы. Нежные женские руки создали незабываемое, милое внутреннее убранство и сделали его уютным и мирным. Вместе — мужчина и женщина вбили в дубовую балку его перекрытия кованое стальное кольцо и в нем закачалась детская люлька.
Так он и жил, крепкий, красивый с внешностью воина и душой поэта, Дом. Вокруг него вырос сад. И весной сад наполнялся детским смехом и пчелиным жужжанием. Зимой, накинув на золото крыши белую снежную шапку, дом нахмуривался подслеповатыми окнами и пыхтел в голубое небо веселым столбиком дыма из большой, такой теплой русской печи. Дом жил и люлька в его светлице, не останавливаясь, раскачивалась как ходики отсчитывая поколения. У дома были свои часы, они отсчитывали не секунды, а десятилетия, не минуты, а столетия, не часы, а тысячелетия. А их стрелками были люлька, лес и река.
А еще каждое выросшее в люльке поколение мужчин уходило на войну. Иногда враг доходил до реки. Он врывался в дом. Вместе с ним приходил чужой запах, запах злобы, железа, крови и смерти. Потом враг бежал, а дом сжигал в бессильной ненависти и злобе. На почерневших от жаркого пламени голых ветвях деревьев оставались висеть растерзанные тела мудрых и тихих седых стариков, хрупких женщин и маленьких детей. Позже, когда дым далеких пожаров развеивался и небо опять становилось голубым и чистым, возвращались мужчины. Они молча хоронили свои семьи. Долго тихо сидели на пепелище, невидящими глубокими глазами они смотрели на небо и реку, а по их покрытым шрамами лицам медленно текли слезы. Затем стряхнув морок воспоминаний, загнав боль внутрь души, размазав крепкой рукой по лицу пепел и слезы, они заново возводили свой дом. И найденное в углях кольцо вновь взлетало к притолоке, и мерное покачивание люльки отмеряло секунды новых поколений. А обожженные в огне ненависти камни фундамента только становились крепче. Этот дом у прекрасного, светлого леса вселенной, на берегу реки вечности — наша с Вами Родина.
Этот дом прекрасен своей простотой и глубок своим убранством. Но враг, который не смог его сжечь, стал хитрее. Он построил рядом другой дом из дешевой пластмассы. Обвешал его дешевыми лампочками и отгородил реку стальным забором. Рассказав о том, что в реке вода грязная, залил в своем доме пластиковый бассейн с мертвой, дистиллированной, крашеной водой. Яркими, кричащими надписями на чужом языке он зовет в этот дом наших детей. Обещает им комфорт и уют, созданный чужими руками. Он рассказывает нашим детям о том, что в нашем доме сыро и затхло, что книги в шкафу покрыты вредной плесенью и опасны. И мы уже было свалили в подвал книги, написанные нашими предками. Мы закинули на чердак иконы, на светлых ликах которых еще сохранились капли крови наших убитых врагом дедов. И иконы почти перестали дарить нам свой свет. На их месте висят холодные, кричаще обнаженные мониторы, из которых враг льет грязь уже на наших отцов, да и на нас.
Мы год за годом, стесняясь и стыдливо отворачиваясь от чистых взглядов, по одному снимали со стены портреты наших героических прадедов, заворачивали их в целлофан и запихивали в услужливо предоставленный врагом красивый кейс. Враг уговаривает наших детей выломать камни из векового фундамента и принести им за право жить в их пластиковом «чуде».
(Окончание следует)
#мачинский
>>Click here to continue<<