⚡️С фронта пишет доброволец полковник Сергей Александрович Мачинский.
Костёр-продолжение (начало, окончание в следующей записи)
О живых я пишу в дороге, когда переезжаю с места на место, длинные перегоны сотнями километров на машине, летящая в лобовое стекло дорога дарит время переварить увиденное, услышанное и рассказать об этом. О павших я могу писать здесь, когда получается вырваться в тишину лесов. Тишина здесь звенящая. Наверное, природа дарит отдых бывшим полям сражений, а земля очень ценит обрушившуюся на нее тишину. Здесь даже костер похож на вечный огонь, горит ровным тихим пламенем, а в туманной утреней и вечерней дымке неслышно рождаются образы. Июльское солнце выжгло землю до камня. Чахлая растительность, пожелтев и посерев от пыли, не шелохнулась, а лишь чуть трепетала от раскаленного воздуха, дрожа в мареве.
За ночь «хохлы» протралили тропу в минном поле, готовясь к прорыву. Тропу нужно было заминировать вновь, закрыть во что бы то не стало. Минное поле, поле притаившейся смерти не позволяет оперировать массами людей, здесь нужны грамотные профессионалы.
Он это знал. Знал и как настоящий профессионал понимал весь риск, но вызвался сам. Его звание и должность позволяли ему остаться на командном пункте и руководить саперами по радиосвязи, но опыт и офицерская честь сделали шаг вперед.
С первыми лучами солнца, осторожно колыхая волны утреннего тумана, группа выдвинулась на задачу. Ночная свежесть еще не покинула землю. Трава, чуть ожившая за ночь, орошенная утреней росой, блестела бриллиантами водяных капель. А земля скрывала холодную смерть. Прикрытие отвалилось на входе в поле, а два инженера вошли в проход для минирования.
Ждали их или срисовали на заходе, теперь уже и неважно. На той стороне сидели тоже матерые бойцы. Минометы и АГС ударили, когда пара находилась точно посреди минного поля. Заходя, саперы видели плотность минирования и узость тропы, метнуться, значит умереть. Даже залечь вдвоем на узкой тропе не вариант. Разрывы приближались. Бум, бум, бум - АГС и вой мин заставляли душу выть от ужаса. Высохшая до каменной твердости почва, сработка взрывателя без заглубления, вкруг выкошенная трава, следом сработка мины в поле. Напарник, втянув голову в плечи делает шаг с тропы и бежит, метровыми шагами через минное поле к спасительной зеленке. Шаг, прыжок, один, второй, третий. Бег наперегонки со смертью, по земле, скрывающей смерть. Кто это? Судьба? Ангел хранитель? Сам Господь? Парень добежал. Добежал, укрылся и остался жив там, где в принципе шанс был один из тысячи. А он? Он опять поступил, как профессионал. Ведя огонь, стал оттягиваться по тропе назад, туда откуда они начали свой путь, к краю минного поля.
Разрывы все чаще. Пристрелялись. Кусты разрывов ближе, визг и шелест осколков заставляют тело сжиматься. Разум воет и ревет: - Беги. Сердце, разогнанное адреналином, гонит горячую кровь, раздувая вены. Каждая клеточка тела вопит: «Беги!»
Он не побежал. До последнего оставаясь профессионалом. Близкий разрыв, тугой волной ударил его и заставив тело качнуться. Волна подняла и бросила прямо на притаившуюся в земле смерть. Секунда, сухой железный щелчок срабатывания взрывателя и рой стальных ос, вырвавшийся из ОЗМ, не оставляет шансов. Господь, наверное, в это мгновение спасал парня, бегущего по минному полю.
⚡️С фронта пишет доброволец полковник Сергей Александрович Мачинский.
Костёр-продолжение (начало, окончание в следующей записи)
О живых я пишу в дороге, когда переезжаю с места на место, длинные перегоны сотнями километров на машине, летящая в лобовое стекло дорога дарит время переварить увиденное, услышанное и рассказать об этом. О павших я могу писать здесь, когда получается вырваться в тишину лесов. Тишина здесь звенящая. Наверное, природа дарит отдых бывшим полям сражений, а земля очень ценит обрушившуюся на нее тишину. Здесь даже костер похож на вечный огонь, горит ровным тихим пламенем, а в туманной утреней и вечерней дымке неслышно рождаются образы. Июльское солнце выжгло землю до камня. Чахлая растительность, пожелтев и посерев от пыли, не шелохнулась, а лишь чуть трепетала от раскаленного воздуха, дрожа в мареве.
За ночь «хохлы» протралили тропу в минном поле, готовясь к прорыву. Тропу нужно было заминировать вновь, закрыть во что бы то не стало. Минное поле, поле притаившейся смерти не позволяет оперировать массами людей, здесь нужны грамотные профессионалы.
Он это знал. Знал и как настоящий профессионал понимал весь риск, но вызвался сам. Его звание и должность позволяли ему остаться на командном пункте и руководить саперами по радиосвязи, но опыт и офицерская честь сделали шаг вперед.
С первыми лучами солнца, осторожно колыхая волны утреннего тумана, группа выдвинулась на задачу. Ночная свежесть еще не покинула землю. Трава, чуть ожившая за ночь, орошенная утреней росой, блестела бриллиантами водяных капель. А земля скрывала холодную смерть. Прикрытие отвалилось на входе в поле, а два инженера вошли в проход для минирования.
Ждали их или срисовали на заходе, теперь уже и неважно. На той стороне сидели тоже матерые бойцы. Минометы и АГС ударили, когда пара находилась точно посреди минного поля. Заходя, саперы видели плотность минирования и узость тропы, метнуться, значит умереть. Даже залечь вдвоем на узкой тропе не вариант. Разрывы приближались. Бум, бум, бум - АГС и вой мин заставляли душу выть от ужаса. Высохшая до каменной твердости почва, сработка взрывателя без заглубления, вкруг выкошенная трава, следом сработка мины в поле. Напарник, втянув голову в плечи делает шаг с тропы и бежит, метровыми шагами через минное поле к спасительной зеленке. Шаг, прыжок, один, второй, третий. Бег наперегонки со смертью, по земле, скрывающей смерть. Кто это? Судьба? Ангел хранитель? Сам Господь? Парень добежал. Добежал, укрылся и остался жив там, где в принципе шанс был один из тысячи. А он? Он опять поступил, как профессионал. Ведя огонь, стал оттягиваться по тропе назад, туда откуда они начали свой путь, к краю минного поля.
Разрывы все чаще. Пристрелялись. Кусты разрывов ближе, визг и шелест осколков заставляют тело сжиматься. Разум воет и ревет: - Беги. Сердце, разогнанное адреналином, гонит горячую кровь, раздувая вены. Каждая клеточка тела вопит: «Беги!»
Он не побежал. До последнего оставаясь профессионалом. Близкий разрыв, тугой волной ударил его и заставив тело качнуться. Волна подняла и бросила прямо на притаившуюся в земле смерть. Секунда, сухой железный щелчок срабатывания взрывателя и рой стальных ос, вырвавшийся из ОЗМ, не оставляет шансов. Господь, наверное, в это мгновение спасал парня, бегущего по минному полю.
