Два вопроса — «Что ты чувствуешь?» и «Что делать?».
Первый задают терапевты. Второй — клиенты. Первый не любят клиенты. Второй — терапевты.
Сначала про первый. Дело в том, что там, где терапевт спрашивает о чувствах, клиент привычно не чувствует. Он когда-то так приспособился, чтобы вот в какой-то такой ситуации снижать свою чувствительность. Тогда это как-то помогло. Теперь не помогает, а даже наоборот.
Иногда я замечаю, как клиенты вдруг начинают дышать через рот. И продолжают говорить при этом. Это очень показательный пример привычного снижения чувствительности к чему-то отвратительному. Человек когда-то приспособился избегать и не распознавать это переживание. И продолжает его избегать и не распознавать.
Или, например, не распознавать стыд, потому что стыжения было много, а поддержки очень-очень мало, не распознавать и привычно его проскакивать, оказываясь в ситуации социальной неловкости, но только неловко не тебе, а окружающим, а они почему-то после этого не торопятся сближаться. Странные…
Или привычно не ощущать свою агрессию, а че ее ощущать, если все равно не применить ее для творческого приспособления, лучше пойти поесть или рилсы полистать…
И другие #неудобные_эмоции привычно избегаются и не распознаются, а задача терапевта заметить этот привычный паттерн и приостановить его. Зачем? Осознать, сделать частью клиентского восприятия мира, и может, способ быть этого клиента в этом мире немного изменится.
И может, наконец-то, удастся заметить свое отвращение и увеличить дистанцию. Или стыд станет более переносимым чувством, окажется тем, что подсказывает, как стоит, а как не стоит сейчас проявляться. Даже не как, а с какой скоростью и интенсивностью. Без лишней спешки получается очень многое. Ну а агрессия, когда не подавляется или заедается, инструмент познания и творческого изменения мира)
Поэтому терапевт и задает этот дурацкий вопрос «Что ты чувствуешь?». Иногда ответ на него только «Раздражение от этого вопроса» — но это уже что-то)
Ж.-М. Робин говорит, что мы, терапевты, на сессии усложняем клиенту жизнь — останавливаем его там, где он проскакивает, замедляем там, где избегает, называем то, что называть не хочется и, конечно, спрашиваем о чувствах.
Сейчас после 7 лет терапевтической практики я с трудом понимаю, как можно без замечания своих чувств и переживаний ориентироваться в этом мире и принимать хоть какие-то решения.
И тут мог бы быть переход ко второму вопросу «Что делать?», но не будет. Этот текст слишком длинным получился. В следующий раз об этом поразмышляю. Что вы в связи с этим чувствуете, кстати? ;)
Два вопроса — «Что ты чувствуешь?» и «Что делать?».
Первый задают терапевты. Второй — клиенты. Первый не любят клиенты. Второй — терапевты.
Сначала про первый. Дело в том, что там, где терапевт спрашивает о чувствах, клиент привычно не чувствует. Он когда-то так приспособился, чтобы вот в какой-то такой ситуации снижать свою чувствительность. Тогда это как-то помогло. Теперь не помогает, а даже наоборот.
Иногда я замечаю, как клиенты вдруг начинают дышать через рот. И продолжают говорить при этом. Это очень показательный пример привычного снижения чувствительности к чему-то отвратительному. Человек когда-то приспособился избегать и не распознавать это переживание. И продолжает его избегать и не распознавать.
Или, например, не распознавать стыд, потому что стыжения было много, а поддержки очень-очень мало, не распознавать и привычно его проскакивать, оказываясь в ситуации социальной неловкости, но только неловко не тебе, а окружающим, а они почему-то после этого не торопятся сближаться. Странные…
Или привычно не ощущать свою агрессию, а че ее ощущать, если все равно не применить ее для творческого приспособления, лучше пойти поесть или рилсы полистать…
И другие #неудобные_эмоции привычно избегаются и не распознаются, а задача терапевта заметить этот привычный паттерн и приостановить его. Зачем? Осознать, сделать частью клиентского восприятия мира, и может, способ быть этого клиента в этом мире немного изменится.
И может, наконец-то, удастся заметить свое отвращение и увеличить дистанцию. Или стыд станет более переносимым чувством, окажется тем, что подсказывает, как стоит, а как не стоит сейчас проявляться. Даже не как, а с какой скоростью и интенсивностью. Без лишней спешки получается очень многое. Ну а агрессия, когда не подавляется или заедается, инструмент познания и творческого изменения мира)
Поэтому терапевт и задает этот дурацкий вопрос «Что ты чувствуешь?». Иногда ответ на него только «Раздражение от этого вопроса» — но это уже что-то)
Ж.-М. Робин говорит, что мы, терапевты, на сессии усложняем клиенту жизнь — останавливаем его там, где он проскакивает, замедляем там, где избегает, называем то, что называть не хочется и, конечно, спрашиваем о чувствах.
Сейчас после 7 лет терапевтической практики я с трудом понимаю, как можно без замечания своих чувств и переживаний ориентироваться в этом мире и принимать хоть какие-то решения.
И тут мог бы быть переход ко второму вопросу «Что делать?», но не будет. Этот текст слишком длинным получился. В следующий раз об этом поразмышляю. Что вы в связи с этим чувствуете, кстати? ;)
