Мои впечатления от очередного модуля IFGT, пишу их в самолете, хочу успеть осмыслить пережитое за эти пять дней, пока не началось мое следующее обучение.
Наше исследование опыта детства было очень про наш телесный опыт, а не про те истории, которые мы знаем про себя и свою семью.
Мы делали много упражнений и потом вместе их осмысляли. Одно из них мне очень запомнилось. И его вариацию вы, вероятно, знаете, но оно другое.
Тройка. Один человек в центре, один перед ним, другой позади. Тот, кто в центре задает движения, отклоняясь вперед или назад. Другой, к которому он отклоняется, мягко его принимает и… так же мягко возвращает его к центру. И так несколько раз. И все.
И это вовсе не про то, чтобы отпустить контроль и довериться тому, кто должен тебя там, наверное, поймать, и не важно, что он на пол головы ниже и килограмм на 7 легче.
Послание, которое я забрала с собой из этого опыта звучит так: Мир способен вернуть меня к центру.
Это не о том, что я могу быть любой и какой угодно, даже неприятной себе и окружающим, а о том, что в среде есть то, что поможет мне найти опору, свои границы, свой центр, себя, свое движение.
Продолжу делиться мыслями и впечатлениями.
Младенчество, ранее детство - это опыт дезорганизованности, когда нас организовывал кто-то другой. А гравитация, когда мы позволяем себе ее почувствовать, отдаться ей, напоминает нам о том, как нас носили. Сейчас я в самолете и переживаю опыт того, что меня несут. А стюардессы нас, пассажиров, организуют)
С младенчества мы учимся как-то обходиться со своим возбуждением, как-то организовывать себя, свой непосредственный опыт, контакт со средой. И это отражается в нашем теле.
У нас есть опыт встречи с отсутствием того, что должно быть. Это когда ручка тянется, но не находит… а если все-таки находит, то цепляется, ведь не находилось до этого.
А есть опыт встречи с чем-то ценным и приятным, питательным, достаточно стабильным… когда нас поняли, когда мы были уместны, когда присутствовала цельность.
Мы так или иначе цепляемся за мир вокруг и как-то так организуем себя. Чем выше бдительность, тем больше цепляния и тем более ригидные формы, чем меньше бдительности, тем больше свободной игры и творчества.
В нашем опыте есть и то, что помогало нам собирать, организовывать себя и контакт со средой, а есть и то, что препятствовало, разрушало, атаковало. Есть и то, и то.
— В каком моменте развития вы себя сейчас находите? — спросил Пьер Ив. — Там, где я боюсь остаться не замеченной и одновременно быть чрезмерной, — ответила я. — Да, нам каждый раз нужно пробовать. Мы никогда не знаем наперед, — был его ответ мне.
На фото Пьер Ив Горио, Светлана Прокопюк, тренер-ассистент на этом модуле и я.
Мои впечатления от очередного модуля IFGT, пишу их в самолете, хочу успеть осмыслить пережитое за эти пять дней, пока не началось мое следующее обучение.
Наше исследование опыта детства было очень про наш телесный опыт, а не про те истории, которые мы знаем про себя и свою семью.
Мы делали много упражнений и потом вместе их осмысляли. Одно из них мне очень запомнилось. И его вариацию вы, вероятно, знаете, но оно другое.
Тройка. Один человек в центре, один перед ним, другой позади. Тот, кто в центре задает движения, отклоняясь вперед или назад. Другой, к которому он отклоняется, мягко его принимает и… так же мягко возвращает его к центру. И так несколько раз. И все.
И это вовсе не про то, чтобы отпустить контроль и довериться тому, кто должен тебя там, наверное, поймать, и не важно, что он на пол головы ниже и килограмм на 7 легче.
Послание, которое я забрала с собой из этого опыта звучит так: Мир способен вернуть меня к центру.
Это не о том, что я могу быть любой и какой угодно, даже неприятной себе и окружающим, а о том, что в среде есть то, что поможет мне найти опору, свои границы, свой центр, себя, свое движение.
Продолжу делиться мыслями и впечатлениями.
Младенчество, ранее детство - это опыт дезорганизованности, когда нас организовывал кто-то другой. А гравитация, когда мы позволяем себе ее почувствовать, отдаться ей, напоминает нам о том, как нас носили. Сейчас я в самолете и переживаю опыт того, что меня несут. А стюардессы нас, пассажиров, организуют)
С младенчества мы учимся как-то обходиться со своим возбуждением, как-то организовывать себя, свой непосредственный опыт, контакт со средой. И это отражается в нашем теле.
У нас есть опыт встречи с отсутствием того, что должно быть. Это когда ручка тянется, но не находит… а если все-таки находит, то цепляется, ведь не находилось до этого.
А есть опыт встречи с чем-то ценным и приятным, питательным, достаточно стабильным… когда нас поняли, когда мы были уместны, когда присутствовала цельность.
Мы так или иначе цепляемся за мир вокруг и как-то так организуем себя. Чем выше бдительность, тем больше цепляния и тем более ригидные формы, чем меньше бдительности, тем больше свободной игры и творчества.
В нашем опыте есть и то, что помогало нам собирать, организовывать себя и контакт со средой, а есть и то, что препятствовало, разрушало, атаковало. Есть и то, и то.
— В каком моменте развития вы себя сейчас находите? — спросил Пьер Ив. — Там, где я боюсь остаться не замеченной и одновременно быть чрезмерной, — ответила я. — Да, нам каждый раз нужно пробовать. Мы никогда не знаем наперед, — был его ответ мне.
На фото Пьер Ив Горио, Светлана Прокопюк, тренер-ассистент на этом модуле и я.
