Торг во имя роста. Ч.1.
Наряду с литературой о том, чего не следует делать, есть недавняя работа, которая пытается быть более конструктивной. Аджемоглу и Робинсон, которые помогли инициировать эмпирическое исследование институтов, также являются одними из лидеров в этом новом направлении исследований. [16]
Ключевым моментом здесь является изменение постановки вопроса. Вместо того, чтобы спрашивать, какие институты являются подходящими для стимулирования роста, они спрашивают, почему существуют несостоятельные институты. По их мнению, страны находятся на низком уровне развития из-за тупиковой ситуации между заинтересованными группами; несмотря на совокупную выгоду, ни одна группа не готова внедрять усовершенствованный набор институтов.
Их исследование предполагает, что выход из этого тупика требует фундаментального расширения распределения экономической и политической власти внутри страны. Они утверждают, что, вовлекая больше людей в процесс принятия экономических и политических решений, страна может лучше договориться о наборе экономических институтов, способствующих экономическому развитию.
Это звучит многообещающе, но можем ли мы увидеть это в данных? Эти авторы и другие добились прогресса и начинают проводить вспомогательную эмпирическую работу. Что отличает их от предыдущих работ, так это то, что они имеют преимущество, зная, что в прошлом были допущены ошибки. Хорошим примером могут служить Аджемоглу и Робинсон вместе с соавторами Сурешем Найду и Паскуалем Рестрепо. [17]
Они показывают, что переход к демократии приводит к более высокому экономическому росту в будущем, обнаруживая, что ВВП на душу населения при демократии примерно на 20% выше по сравнению с идентичной в остальном недемократией. Они видят, что демократизирующиеся страны значительно больше инвестируют в общественное здравоохранение и образование, что согласуется с первоначальной работой МРВ и Олвина Янга по экономическому росту.
Они явно учитывают все эмпирические проблемы, на которые я жаловался выше. Они не пытаются количественно оценить “демократию” по какой-либо произвольной шкале (например, Северная Корея - единица, США - семерка и т.д.). Вместо этого они сосредотачиваются на простом сравнении мест, которые явно демократизировались, с теми, которые этого не сделали. Они используют несколько методов, чтобы попытаться убедить себя и нас, что их результаты основаны на причинно-следственном влиянии демократии на экономический рост, а не наоборот. Это включает в себя своего рода естественный эксперимент, в ходе которого демократизация с большей вероятностью произойдет, когда больше соседних стран станут демократическими.
========================================================
[16] Daron Acemoglu and James A. Robinson, “Political Losers as a Barrier to Development,” American Economic Review. 90(2): 126–130. Это также проиллюстрировано далее в Acemoglu and Robinson, Why Nations Fail.
[17] Daron Acemoglu, Suresh Naidu, Pascual Restrepo, and James A. Robinson, “Democracy Does Cause Growth,” Journal of Political Economy 127, no. 1 (February 2019): 47–100.
>>Click here to continue<<