Продолжаем читать с другом книжку про формирование характеров, основанную, в том числе, на теориях развития личности. Хочу поделиться теорией, мне она кажется любопытной. Тут важно сказать, что к любого рода типологиям нужно относиться с большой осторожностью, потому как помимо полезного (помощь в формировании гипотез) можно не заметить вредящего (шаблоны, которые не подходят конкретному человеку, а приложить их ужасно хочется). Но если это учитывать, может получиться неплохо. Вообще, узнавание себя в глазах другого, даже если это книжка, приносит большое удовлетворение. Ты сам, может, даже не вербализировал свой опыт, не осознавал его в полной мере, а кто-то взял и написал про это — приятно. Ну и еще важный дисклеймер — никакое описание типа не будет полностью подходить отдельному человеку, но кое-что может помочь заметить свою сложность или подобрать слова к переживаемому опыту.
Конкретно эта типология мне нравится тем, что описываются не только особенности личности, но и переживаемый опыт, легший для них в основу, а так же возраст, в котором этот опыт мог иметь место. Потому что воспоминания о событиях раннего детства доступны далеко не всегда (да они и не так важны по большому счету), но по основной проблематике личности, по ее убеждениям, по характеру близких взаимоотношений можно строить гипотезы о том, что и когда происходило с этим человеком. Довольно обще, но для терапии этого достаточно, потому что большую часть информации можно получить от самого клиента.
Я накидаю несколько коротких описаний первых трех типов, а если вам будет интересно подробнее про какую-то проблематику, я раскрою пошире.
1. Ребенок, которого ненавидели. Большое количество холода и отвержения со стороны заботящегося взрослого в самые первые месяцы жизни, нежелание существования ребенка, неспособность справляться с его живыми проявлениями может приводить к страху уничтожения. Переживания и ощущения, с которыми зачастую сталкивается такой человек — нереальность, отсутствие принадлежности к миру, механистичность себя и мира вокруг, много страха, но в основном эмоции подавляются, т.к. быть живым — капец опасно. Убеждения о том, что «со мной что-то глубоко не так», «мир опасный, сложный и холодный».
2. Брошенный ребенок. Многократное переживание покинутости (физической и эмоциональной), утрата материнского объекта, недостаточное удовлетворение потребностей ребенка приводит к тому, что у человека не формируется «доверчивое ожидание» (когда есть вера в том, что другой обязательно придет, пусть даже и не сразу). То есть опыт хорошего отношения у ребенка уже есть, в отличие от предыдущего варианта, но этот рай «материнской» любви и заботы пропадает раньше, чем ребенок к этому готов. И тогда человек отказывается от своих потребностей (точнее, пытается это сделать), т.к. желания и нужда делают очень больно. Тут основной конфликт между большим голодом и столь же большим страхом снова быть оставленным в самый неподходящий момент. Убеждение о том, что «если сильно нуждаться, меня бросят».
3. Присвоенный ребенок. Здесь проблема возникает на этапе сепарации, то есть быть нуждающимся — это как раз окей, по сути — это единственное, что не вызывает страха, потому что как раз желание отличаться, не соглашаться, быть отдельным вызывает большое опасение и дается крайне сложно. Происходит это потому, что попытки отделения оказывались заблокированы взрослым или же чрезмерно наказывались. Инициатива и независимость сворачиваются, не успев развернуться. Здесь конфликт состоит в желании одновременных контакта и автономии, потому что кажется, что «либо я с другим, но теряю себя, либо утверждаюсь в собственной идентичности, но теряю хорошего другого (он либо отказывается от меня, либо злится и наказывает меня, становясь плохим)».
Продолжаем читать с другом книжку про формирование характеров, основанную, в том числе, на теориях развития личности. Хочу поделиться теорией, мне она кажется любопытной. Тут важно сказать, что к любого рода типологиям нужно относиться с большой осторожностью, потому как помимо полезного (помощь в формировании гипотез) можно не заметить вредящего (шаблоны, которые не подходят конкретному человеку, а приложить их ужасно хочется). Но если это учитывать, может получиться неплохо. Вообще, узнавание себя в глазах другого, даже если это книжка, приносит большое удовлетворение. Ты сам, может, даже не вербализировал свой опыт, не осознавал его в полной мере, а кто-то взял и написал про это — приятно. Ну и еще важный дисклеймер — никакое описание типа не будет полностью подходить отдельному человеку, но кое-что может помочь заметить свою сложность или подобрать слова к переживаемому опыту.
Конкретно эта типология мне нравится тем, что описываются не только особенности личности, но и переживаемый опыт, легший для них в основу, а так же возраст, в котором этот опыт мог иметь место. Потому что воспоминания о событиях раннего детства доступны далеко не всегда (да они и не так важны по большому счету), но по основной проблематике личности, по ее убеждениям, по характеру близких взаимоотношений можно строить гипотезы о том, что и когда происходило с этим человеком. Довольно обще, но для терапии этого достаточно, потому что большую часть информации можно получить от самого клиента.
Я накидаю несколько коротких описаний первых трех типов, а если вам будет интересно подробнее про какую-то проблематику, я раскрою пошире.
1. Ребенок, которого ненавидели. Большое количество холода и отвержения со стороны заботящегося взрослого в самые первые месяцы жизни, нежелание существования ребенка, неспособность справляться с его живыми проявлениями может приводить к страху уничтожения. Переживания и ощущения, с которыми зачастую сталкивается такой человек — нереальность, отсутствие принадлежности к миру, механистичность себя и мира вокруг, много страха, но в основном эмоции подавляются, т.к. быть живым — капец опасно. Убеждения о том, что «со мной что-то глубоко не так», «мир опасный, сложный и холодный».
2. Брошенный ребенок. Многократное переживание покинутости (физической и эмоциональной), утрата материнского объекта, недостаточное удовлетворение потребностей ребенка приводит к тому, что у человека не формируется «доверчивое ожидание» (когда есть вера в том, что другой обязательно придет, пусть даже и не сразу). То есть опыт хорошего отношения у ребенка уже есть, в отличие от предыдущего варианта, но этот рай «материнской» любви и заботы пропадает раньше, чем ребенок к этому готов. И тогда человек отказывается от своих потребностей (точнее, пытается это сделать), т.к. желания и нужда делают очень больно. Тут основной конфликт между большим голодом и столь же большим страхом снова быть оставленным в самый неподходящий момент. Убеждение о том, что «если сильно нуждаться, меня бросят».
3. Присвоенный ребенок. Здесь проблема возникает на этапе сепарации, то есть быть нуждающимся — это как раз окей, по сути — это единственное, что не вызывает страха, потому что как раз желание отличаться, не соглашаться, быть отдельным вызывает большое опасение и дается крайне сложно. Происходит это потому, что попытки отделения оказывались заблокированы взрослым или же чрезмерно наказывались. Инициатива и независимость сворачиваются, не успев развернуться. Здесь конфликт состоит в желании одновременных контакта и автономии, потому что кажется, что «либо я с другим, но теряю себя, либо утверждаюсь в собственной идентичности, но теряю хорошего другого (он либо отказывается от меня, либо злится и наказывает меня, становясь плохим)».
