Я сейчас активно обмазываюсь психоанализом, а моя супервизорка кидает мне крутые книжки. От этого отрывка я просто в восторге, потому что он нормализовал мне меня. Я уж думала, что это только я чего-то не понимаю и туплю с вопросами "Вот мы это поняли, а дальше-то что делать?".
Преподавание структурированной и научно обоснованной терапии часто гарантирует счастливую и, как правило, благодарную группу студентов. К концу учебного занятия они чувствуют, что им «есть что взять», что поможет им при встрече со своими пациентами на следующий день. Преподавание психоаналитической терапии – более неопределенное и рискованное предприятие. Студенты часто чувствуют себя подавленными этим терапевтическим подходом, который, в отличие от многих других, может вызвать такое беспокойство, что парализует способных в других отношениях практикующих врачей. Столкнувшись с отсутствием структуры, они не знают, что сказать пациенту. Тревога возникает не только потому, что психоаналитический подход не имеет обнадеживающей структуры, которую можно найти, например, в подходах КПТ, но и потому, что это подход, который побуждает терапевтов обращаться к бессознательным силам как в своих пациентах, так и в них самих – задача, к которой мы все в лучшем случае относимся с некоторой долей страха.
В отличие от КПТ, психоаналитический подход сложнее структурировать и преподавать на уровне навыков. Психоаналитические тренинги направлены главным образом на привитие «отношения» или образа мышления и восприимчивости.
Казалось бы, этих сложностей уже достаточно для начинающего практикующего психоаналитика, но картина еще больше усложняется из-за огромного разнообразия психоаналитических теорий, которые часто противоречат друг другу. Поскольку психоаналитические терапевты традиционно избегали научных исследований, конкурирующие теории сосуществовали без каких-либо попыток доказать их обоснованность. Новичку в этой области становится трудно решить, какой теории следовать и как ее применять в консультационном кабинете.
Дополнительные сложности проявляются в том, что идеи Фрейда или Мелани Кляйн могут быть вдохновляющими, но реализовать их на практике – непростая задача. Студенты в панике могут спросить: «Итак, пациент нападает на меня, потому что завидует мне. Что мне теперь сказать?». Размышлений о том, что сказать и нужно ли вообще говорить, достаточно, чтобы вызвать такую тревогу, что альтернативный вариант, скажем, попросить пациента вести дневник своих негативных автоматических мыслей, является желанным оазисом уверенности.
Александра Лемма, Введение в практику психоаналитической психотерапии
Я сейчас активно обмазываюсь психоанализом, а моя супервизорка кидает мне крутые книжки. От этого отрывка я просто в восторге, потому что он нормализовал мне меня. Я уж думала, что это только я чего-то не понимаю и туплю с вопросами "Вот мы это поняли, а дальше-то что делать?".
Преподавание структурированной и научно обоснованной терапии часто гарантирует счастливую и, как правило, благодарную группу студентов. К концу учебного занятия они чувствуют, что им «есть что взять», что поможет им при встрече со своими пациентами на следующий день. Преподавание психоаналитической терапии – более неопределенное и рискованное предприятие. Студенты часто чувствуют себя подавленными этим терапевтическим подходом, который, в отличие от многих других, может вызвать такое беспокойство, что парализует способных в других отношениях практикующих врачей. Столкнувшись с отсутствием структуры, они не знают, что сказать пациенту. Тревога возникает не только потому, что психоаналитический подход не имеет обнадеживающей структуры, которую можно найти, например, в подходах КПТ, но и потому, что это подход, который побуждает терапевтов обращаться к бессознательным силам как в своих пациентах, так и в них самих – задача, к которой мы все в лучшем случае относимся с некоторой долей страха.
В отличие от КПТ, психоаналитический подход сложнее структурировать и преподавать на уровне навыков. Психоаналитические тренинги направлены главным образом на привитие «отношения» или образа мышления и восприимчивости.
Казалось бы, этих сложностей уже достаточно для начинающего практикующего психоаналитика, но картина еще больше усложняется из-за огромного разнообразия психоаналитических теорий, которые часто противоречат друг другу. Поскольку психоаналитические терапевты традиционно избегали научных исследований, конкурирующие теории сосуществовали без каких-либо попыток доказать их обоснованность. Новичку в этой области становится трудно решить, какой теории следовать и как ее применять в консультационном кабинете.
Дополнительные сложности проявляются в том, что идеи Фрейда или Мелани Кляйн могут быть вдохновляющими, но реализовать их на практике – непростая задача. Студенты в панике могут спросить: «Итак, пациент нападает на меня, потому что завидует мне. Что мне теперь сказать?». Размышлений о том, что сказать и нужно ли вообще говорить, достаточно, чтобы вызвать такую тревогу, что альтернативный вариант, скажем, попросить пациента вести дневник своих негативных автоматических мыслей, является желанным оазисом уверенности.
Александра Лемма, Введение в практику психоаналитической психотерапии
