Мне не близок термин "новые добрые", который коллеги используют в адрес "Бонда" и других условно схожих групп. Во-первых, мне не по вкусу отсутствие какого-либо намёка на музыку в самом термине. Во-вторых, "Бонд", конечно, не про доброту — в лучшем случае, он "новый крикливый".
И всё-таки есть очень важный аспект доброты в его музыке — и да, особенно в "Кухни".
Как себя ощущают россияне последние несколько лет? С одной стороны, иммигрировавшие аппер-миддл-классовые либералы сошлись в спорах, что делать с нашей страной. Мы все видели эти дискуссии: кто-то снимал овечью шкуру, превращаясь в людоеда (да и не только либералы, но и левые). Кто-то все-таки худо-бедно оправдывал термин либерализм. Но так или иначе эти дискуссии велись людьми, которые больше не живут теми же рисками, что и мы. Ты невольно начинаешь чувствовать себя ребёнком, оказавшимся в судебных тяжбах — за тебя что-то пытаются решить, тебя не спрашивают, молоко на губах еще не обсохло. Ничего удивительного, что на этот коллективный высунутый палец так много молодых ребят ответило консерватизацией. Ну какой подросток будет соглашаться с нравоучениями? С другой стороны... ну, все мы знаем, что "с другой стороны".
Или все-таки не знаем? Стоит заметить, что националистический пафос привлек многих не просто так: пока морализаторы при деньгах, которых ты никогда не увидишь (и денег, и людей), решают, что делать с тобой, власть предлагает тебе решение: больше нет атомизации, ты часть одного народа и страны. Кому же, интересно, больше поверят? Да еще и денег обещают. Кайф. Но это — драйв. И рано или поздно даже многие уверовавшие устают жить на драйве. Хочется спокойствия, не правда ли? А его нет. А ты устал. Ну-ка, что там по ту сторону? А там плюс-минус все те же дискуссии, где ты не нужен.
На этом фоне ты просто теряешься как частное существо, начинаешь жить только чужими метанарративами — у тебя нет ощущения не только завтра, у тебя нет ощущения, что тебе оставили хотя бы твое прошлое. Поп-музыка отвечает на этой тревогой. В лучшем случае она говорит тебе: мы вместе — в этом темном проспекте. Но даже при самом эмпатичном саундтреке твои глаза ищут ближайший фонарь.
И вот фонарь зажёгся. Звучит песня, которая говорит с тобой, как с человеком. У которого была история — и она продолжается. Тебя как-будто похлопывают по плечу, мол, ты не один, а еще — ты есть. Если устанешь — можем проговорить всю ночь напролёт. Век краток, но его у тебя никто не отберёт. И при этом в самом подходе Золотухина нет идиотской сепарации в духе "я — они" или "мы — они". Есть просто "мы". Ничем не очерченные, но выраженные эхом культуры конкретной страны. Увы, не смог найти интервью, но на днях читал слова Золотухина, как он хочет, чтобы "Бонд" помогал людям всех этносов и вероисповеданий вместе прокричаться на концерте.
Собьётся компас у рулевого "Бонда" или нет, но одно я могу сказать со стопроцентной уверенностью: "Кухни" — уже одна из важнейших песен Тёмных двадцатых.
Если хотите еще мыслей о том, что я услышал в этой песне этакого — с вас лайк
Мне не близок термин "новые добрые", который коллеги используют в адрес "Бонда" и других условно схожих групп. Во-первых, мне не по вкусу отсутствие какого-либо намёка на музыку в самом термине. Во-вторых, "Бонд", конечно, не про доброту — в лучшем случае, он "новый крикливый".
И всё-таки есть очень важный аспект доброты в его музыке — и да, особенно в "Кухни".
Как себя ощущают россияне последние несколько лет? С одной стороны, иммигрировавшие аппер-миддл-классовые либералы сошлись в спорах, что делать с нашей страной. Мы все видели эти дискуссии: кто-то снимал овечью шкуру, превращаясь в людоеда (да и не только либералы, но и левые). Кто-то все-таки худо-бедно оправдывал термин либерализм. Но так или иначе эти дискуссии велись людьми, которые больше не живут теми же рисками, что и мы. Ты невольно начинаешь чувствовать себя ребёнком, оказавшимся в судебных тяжбах — за тебя что-то пытаются решить, тебя не спрашивают, молоко на губах еще не обсохло. Ничего удивительного, что на этот коллективный высунутый палец так много молодых ребят ответило консерватизацией. Ну какой подросток будет соглашаться с нравоучениями? С другой стороны... ну, все мы знаем, что "с другой стороны".
Или все-таки не знаем? Стоит заметить, что националистический пафос привлек многих не просто так: пока морализаторы при деньгах, которых ты никогда не увидишь (и денег, и людей), решают, что делать с тобой, власть предлагает тебе решение: больше нет атомизации, ты часть одного народа и страны. Кому же, интересно, больше поверят? Да еще и денег обещают. Кайф. Но это — драйв. И рано или поздно даже многие уверовавшие устают жить на драйве. Хочется спокойствия, не правда ли? А его нет. А ты устал. Ну-ка, что там по ту сторону? А там плюс-минус все те же дискуссии, где ты не нужен.
На этом фоне ты просто теряешься как частное существо, начинаешь жить только чужими метанарративами — у тебя нет ощущения не только завтра, у тебя нет ощущения, что тебе оставили хотя бы твое прошлое. Поп-музыка отвечает на этой тревогой. В лучшем случае она говорит тебе: мы вместе — в этом темном проспекте. Но даже при самом эмпатичном саундтреке твои глаза ищут ближайший фонарь.
И вот фонарь зажёгся. Звучит песня, которая говорит с тобой, как с человеком. У которого была история — и она продолжается. Тебя как-будто похлопывают по плечу, мол, ты не один, а еще — ты есть. Если устанешь — можем проговорить всю ночь напролёт. Век краток, но его у тебя никто не отберёт. И при этом в самом подходе Золотухина нет идиотской сепарации в духе "я — они" или "мы — они". Есть просто "мы". Ничем не очерченные, но выраженные эхом культуры конкретной страны. Увы, не смог найти интервью, но на днях читал слова Золотухина, как он хочет, чтобы "Бонд" помогал людям всех этносов и вероисповеданий вместе прокричаться на концерте.
Собьётся компас у рулевого "Бонда" или нет, но одно я могу сказать со стопроцентной уверенностью: "Кухни" — уже одна из важнейших песен Тёмных двадцатых.
Если хотите еще мыслей о том, что я услышал в этой песне этакого — с вас лайк
