(Продолжение Д. Дугина из книги "Русский фронтир", готовится к печати) У Марин Ле Пен лагерь довольно разношерстный, но она -- молодец в плане того, что она стоически ведет эту кампанию, она выступает за народ. Вчера это просто можно было почувствовать на дебатах, когда она говорила: «Понимаете, Макрон, вы нас обвиняете в кредите в Чешском банке, а мы партия-то бедная. Нам французские банки не дали кредитов». Это было, на самом деле, сказано как-то так глубинно, как будто бы она говорит от имени всего народа – «мы бедные, у нас нету денег». Она сказала слово «pauvres», и у нее выражение лица было такое крутое! Но Марин Ле Пен – это, конечно, не огонь этих выборов, а огонь этих выборов – это Земмур. И, кстати, надо сказать, что он не слился сейчас. Сейчас он активно сидит с Сарой Кнафо, это его любовь, возлюбленная. С Марин Ле Пен они решали и с так называемым «génération Z». Собственно, это поколение действительно Z, очень смешно, что такое поколение возникло еще до начала спецоперации, возможно, они что-то знали. И, конечно, сейчас драйв, экзистенция, вот эта французская жизнь -- она бьется в рядах меланшонистов, она бьется в рядах земмуристов, но в лагере Ле Пен она не такая сильная, от нее ушли, наверное, лучшие кадры в период этой предвыборной кампании. Они все равно призывают сейчас за нее голосовать, но они ушли. А вот в среде Макрона – это аудитория «мертвых» людей. То есть это экзистенциально мертвые люди, которые находятся в абсолютной неолиберальной коме -- люди, которые являются представителями прошлого, это люди «однополярного момента». И его жена, смотрите -- это как раз символ такого уходящего кадавра! С другой стороны, у него есть эти «старые слова», о которых я упоминала, это тоже очень важно, что такой молодой президент говорит старыми, замшелыми фразами. Он вчера вообще, если честно, Жерара Мажакса, по-моему, процитировал. Это такой фокусник, которого не знает поколение 90-х, рожденных в 1990-х. Это фокусник, которого знают 60-е, 70-е, у которого тогда были шоу. Ну, я не знаю, это -- как Кашпировский: пожалуй, он мог бы быть аналогом. Странное цитирование. Короче, Макрон – это «мертвая» аудитория, за Макрона голосуют «мертвые». За Марин Ле Пен – полуживые, оживающие. За Мелюша -- огненные леваки, которые восстают, лицеисты, малыши.И вот такая картина. Соответственно, три отношения к Украине. У Марин Ле Пен и у Мелюша они близкие, у них схожее понимания конфликта. У Макрона – все другое, это представитель «мертвого» клана глобалистов.
(Продолжение Д. Дугина из книги "Русский фронтир", готовится к печати) У Марин Ле Пен лагерь довольно разношерстный, но она -- молодец в плане того, что она стоически ведет эту кампанию, она выступает за народ. Вчера это просто можно было почувствовать на дебатах, когда она говорила: «Понимаете, Макрон, вы нас обвиняете в кредите в Чешском банке, а мы партия-то бедная. Нам французские банки не дали кредитов». Это было, на самом деле, сказано как-то так глубинно, как будто бы она говорит от имени всего народа – «мы бедные, у нас нету денег». Она сказала слово «pauvres», и у нее выражение лица было такое крутое! Но Марин Ле Пен – это, конечно, не огонь этих выборов, а огонь этих выборов – это Земмур. И, кстати, надо сказать, что он не слился сейчас. Сейчас он активно сидит с Сарой Кнафо, это его любовь, возлюбленная. С Марин Ле Пен они решали и с так называемым «génération Z». Собственно, это поколение действительно Z, очень смешно, что такое поколение возникло еще до начала спецоперации, возможно, они что-то знали. И, конечно, сейчас драйв, экзистенция, вот эта французская жизнь -- она бьется в рядах меланшонистов, она бьется в рядах земмуристов, но в лагере Ле Пен она не такая сильная, от нее ушли, наверное, лучшие кадры в период этой предвыборной кампании. Они все равно призывают сейчас за нее голосовать, но они ушли. А вот в среде Макрона – это аудитория «мертвых» людей. То есть это экзистенциально мертвые люди, которые находятся в абсолютной неолиберальной коме -- люди, которые являются представителями прошлого, это люди «однополярного момента». И его жена, смотрите -- это как раз символ такого уходящего кадавра! С другой стороны, у него есть эти «старые слова», о которых я упоминала, это тоже очень важно, что такой молодой президент говорит старыми, замшелыми фразами. Он вчера вообще, если честно, Жерара Мажакса, по-моему, процитировал. Это такой фокусник, которого не знает поколение 90-х, рожденных в 1990-х. Это фокусник, которого знают 60-е, 70-е, у которого тогда были шоу. Ну, я не знаю, это -- как Кашпировский: пожалуй, он мог бы быть аналогом. Странное цитирование. Короче, Макрон – это «мертвая» аудитория, за Макрона голосуют «мертвые». За Марин Ле Пен – полуживые, оживающие. За Мелюша -- огненные леваки, которые восстают, лицеисты, малыши.И вот такая картина. Соответственно, три отношения к Украине. У Марин Ле Пен и у Мелюша они близкие, у них схожее понимания конфликта. У Макрона – все другое, это представитель «мертвого» клана глобалистов.
