Поделюсь некоторыми интересными тезисами после XXIII конгресса Новой Лакановской школы психоанализа «Болезненные любови», прошедшим в минувший уик-энд в Париже:
Любовь, как форма суицида, раскрывает близость любовной страсти со смертоносным влечением, связанность любви и смерти. Не буду перечислять примеры из литературы и жизни, когда оба любовника совершают ритуальное самоубийство, особенно если это запрещенная любовь, или на пике несчастной любви один из партнеров совершает суицид и т.д.
Опустошающая любовь способствует краху, падению, но и потом возможен выход к возвышенной любви.
На место дыры, отсутствия сексуальных отношений между полами может придти смерть, влечение к смерти, а может и любовь. Всегда есть связь любви и смерти и бытия. Любовь - это также вопрос структуры.
Любовь имеет истоки в нарциссизме, но необходимо отличать самовлюбленность Нарцисса в свое отражение, поглощенность своим образом от отчуждения в идеал собственного Я. Потом выделяется объект любви вовне, в который мы инвестируем либидо. Происходит идеализация объекта любви. Необходимо так же отличать идеализацию от любовной сублимации. Сублимация это выход влечений без вытеснения.
Любовь всегда ассиметрична по отношению к партнеру, подразумевает уязвимость, открытость своей нехваткой, кастрацией к другому. При этом влюбленность всегда избыточна, низводит наслаждение к желанию.
Любовь это сублимация желания.
Можно любить без страстного желания и желать сексуально без любви. Чтобы желать сексуально, необходимо включить тело, эрогенные зоны, оргазм. Поэтому полиамория это со стороны телесного, сексуального влечения. А любовь - это давать то, чего у тебя нет.
Решение одного партнера прекратить любовную связь , не прекращает любви другого партнера и она переживается как избыток, неразделенность, душевные муки и любовная тоска.
>>Click here to continue<<