269.
«Бояре тоже люди!» – сказал Виссарион неистовый, известный впоследствии как Белинский.
«Это отчего же у вас такая чехарда?» – засмеялся Герцен.
«Это не чехарда, - нахмурился Виссарион, - а убежденность, что пока человек жив, он человек».
«Но ведь они давно умерли!» – не унимался Герцен .
«Ну хорошо, – устало согласился Белинский, – были людьми».
«И что человеческого они сделали?»- вступился за всех сразу Тургенев.
– Да хоть бы и то, что не дали империи распасться.
– А что, были предпосылки?
– Конечно.
– Какие?
Разговор пошел вскачь. Реплики сыпались одна за другой.
Могли остаться с ордынцами. Ну были бы просто в другой империи.
Могли растащить все по удельным княжествам. Было и такое.
«Так в чем уникальность бояр, Виссарион?» – опять душил его Огарев, помогая Герцену.
«А что, быть человеком уникально?» – воззрился на них Белинский.
«Неплохо ты их, – сказал Тургенев. – Впрочем, это вполне уникально».
«Так что ничья!» – подвел итог зашедший неожиданно с веранды Троцкий. – Шашлыки стынут, айда быстрее в сад».
Все гурьбой кинулись в двери.
Лишь Владимир Ильич остался тихо сидеть в углу и щуриться на солнце.
Так звали кота хозяина.
Не подумайте чего.
>>Click here to continue<<