Анри Дютийё — французский композитор поколения 1915-1925 годов. Как и некоторые другие его сверстники, Дютийё не спешил подписывать манифесты и объединяться в творческие группы. В 40-х-50-х годах XX века, в эпоху борьбы уже утрачивающего свое влияние неоклассицизма с тотальным сериализмом Булеза, тогда, когда Пьер Шеффер уже совершил электроакустическую революцию в музыке, создав первые шумовые этюды, когда Мессиан уже написал революционные для фортепианного письма «Двадцать взглядов на младенца Иисуса», Дютийё сохранял основы традиционного музыкального языка и осторожно применял новации. Впоследствии, впрочем, Дютийё будет писать и атональную музыку, но никогда музыкальность и интуитивность его музыки не будет принесена в жертву конкретному рациональному методу композиции, какой-то концепции, идее.
Впрочем, композитор никогда не относился к традиции как к простому стилистическому возрождению прошлого:
«Я не хочу расширять понятие "традиция" и с недоверием отношусь к этому слову и всему, с чем оно ассоциируется, - привычке, культу прошлого, академиям, институтам, принадлежности, наследию и предрассудкам.[...] Традиции должны часто нарушаться, а то, что наиболее стимулирует и питает нас, часто приходит извне, из зарубежных стран.»
Несмотря на такую оборонительную позицию в отношении музыкальной традиции, в частности, французской, влияние Равеля, Дебюсси и Форе на Дютийё, вероятно, было очень значительным. Впрочем, проследить это не просто, так как многие ранние работы Дютийё были уничтожены им или композитором был наложен запрет на их публикацию и исполнение. Вероятно, это было связано как раз со страхом композитора быть воспринятым как всего лишь производная, вторичная фигура французской музыки.
Дютийё сочинил всего одну фортепианную Сонату, но это сочинение заняло место одной из самых замечательных и грандиозных сонат, написанных в XX веке. Сам Дютийё говорил о том, что предпочёл бы именно Сонату считать первым опусом в своём каталоге: ко времени её завершения ему было 32 года и он уже написал достаточно много сочинений, в том числе успешных, включая, к примеру, популярную Сонатину для флейты и фортепиано 1943 года. Однако именно в фортепианной Сонате проявились черты его зрелого композиторского стиля: виртуозность и высокие требования к исполнителю, гибкость тематизма, изощренность полифонического письма, фактурное многообразие, колоссальный масштаб, использование традиционных форм, в которых композитор создаёт что-то новое, гармоническая неоднозначность, т. е. необычные гармонические переходы. Эти черты наиболее ярко заметны именно в крупных сочинениях композитора. Сам Дютийё говорил, что именно благодаря Сонате он начал различать в своём творчестве «постоянные величины, какие-то силовые линии». Именно через Сонату композитор перешёл к сочинению действительно крупных форм, в том числе, в Сонате впервые использован уникальный для него гармонический «дизайн», который будет потом использован в Первой Симфонии, признанном шедевре мастера.
Анри Дютийё — французский композитор поколения 1915-1925 годов. Как и некоторые другие его сверстники, Дютийё не спешил подписывать манифесты и объединяться в творческие группы. В 40-х-50-х годах XX века, в эпоху борьбы уже утрачивающего свое влияние неоклассицизма с тотальным сериализмом Булеза, тогда, когда Пьер Шеффер уже совершил электроакустическую революцию в музыке, создав первые шумовые этюды, когда Мессиан уже написал революционные для фортепианного письма «Двадцать взглядов на младенца Иисуса», Дютийё сохранял основы традиционного музыкального языка и осторожно применял новации. Впоследствии, впрочем, Дютийё будет писать и атональную музыку, но никогда музыкальность и интуитивность его музыки не будет принесена в жертву конкретному рациональному методу композиции, какой-то концепции, идее.
Впрочем, композитор никогда не относился к традиции как к простому стилистическому возрождению прошлого:
«Я не хочу расширять понятие "традиция" и с недоверием отношусь к этому слову и всему, с чем оно ассоциируется, - привычке, культу прошлого, академиям, институтам, принадлежности, наследию и предрассудкам.[...] Традиции должны часто нарушаться, а то, что наиболее стимулирует и питает нас, часто приходит извне, из зарубежных стран.»
Несмотря на такую оборонительную позицию в отношении музыкальной традиции, в частности, французской, влияние Равеля, Дебюсси и Форе на Дютийё, вероятно, было очень значительным. Впрочем, проследить это не просто, так как многие ранние работы Дютийё были уничтожены им или композитором был наложен запрет на их публикацию и исполнение. Вероятно, это было связано как раз со страхом композитора быть воспринятым как всего лишь производная, вторичная фигура французской музыки.
Дютийё сочинил всего одну фортепианную Сонату, но это сочинение заняло место одной из самых замечательных и грандиозных сонат, написанных в XX веке. Сам Дютийё говорил о том, что предпочёл бы именно Сонату считать первым опусом в своём каталоге: ко времени её завершения ему было 32 года и он уже написал достаточно много сочинений, в том числе успешных, включая, к примеру, популярную Сонатину для флейты и фортепиано 1943 года. Однако именно в фортепианной Сонате проявились черты его зрелого композиторского стиля: виртуозность и высокие требования к исполнителю, гибкость тематизма, изощренность полифонического письма, фактурное многообразие, колоссальный масштаб, использование традиционных форм, в которых композитор создаёт что-то новое, гармоническая неоднозначность, т. е. необычные гармонические переходы. Эти черты наиболее ярко заметны именно в крупных сочинениях композитора. Сам Дютийё говорил, что именно благодаря Сонате он начал различать в своём творчестве «постоянные величины, какие-то силовые линии». Именно через Сонату композитор перешёл к сочинению действительно крупных форм, в том числе, в Сонате впервые использован уникальный для него гармонический «дизайн», который будет потом использован в Первой Симфонии, признанном шедевре мастера.
