Принципиальная особенность культуры — как обусловленной существованием в горизонте тайны и откровения — её метафоричность, когда одно указывает на другое, нет чётких логических соответствий между вещами и именами. По Благе есть два типа метафор. Первый тип - метафоры, позволяющие более менее адекватно функционировать языку. Это метафоры «пластицизирующие», позволяющие в речи снимать зазор между абстрактными понятиями языка и конкретностью мира. Например, «васильковые глаза». Один конкретный факт (а) — цвет глаз - поясняется через другой конкретный факт (б) — цвет василька.
Совсем по другому работают «раскрывающие метафоры», в которых заявляет о себе специфика человеческого существвования как экзистенции в горизонте тайны и откровения. Например, поэтическая строка самого Благи из стихотворения «Морской закат» «Soarele, lacrima Domnului, cade în mările somnului» (Солнце, божья слеза, падает в моря сна»).
На этот раз конкретный образ "а" (солнце) не просто выражен другим образом "б" (слеза Бога). Последнее — это не конкретность факта, не что-то нам данное. Таким образом, конкретный факт «а» - видимое солнце превращается в видимый знак некоего «х», «открытую тайну», через обращение к образу «b». В итоге, если пластицизирующую метафору мы можем выразить как a=b (или точнее a примерно равно б), то в открывающей «b»= «a+x», где а=f (x). Обе части метафоры указывают на что-то ещё, на нечто третье, что и является самым главным.
В случае пластицизирующих метафор речь идёт о выражении одного факта через другой, где «б» становится метафорическим фактором за счёт того, что как-то эквивалентен «а». В случае же метафор «открывающих» речь идёт о раскрытии некоего третьего «х» через сопряжение двух «фактов», в которых подчёркнуты как сходства, так и различия.
Согласно Благе именно в режиме раскрывающих метафор работает всё человеческое познание — в религии, метафизике, поэзии и науке. Всё метафорично, так как в основе любой мыслительной концепции лежит метафорическое ядро, обращение к некоему образу-идее. Мы познаём, открываем любую тайну мира через сопоставление одного образа и другого и никак иначе.
«Когда Гете сказал, что все органы растения представляют собой метаморфозы «листа», он использовал метафору. Когда физика заявляет, что «звук» - это «вибрация», она обращается к метафоре. Это правда, что научная метафора - подпитывается тайной надеждой на то, что на самом деле сама реальность имеет структуру, соответствующую метафоре, но чаще всего эта включенная посылка остается без последствий, просто желанием», - подчёркивает философ.
Принципиальная разница между метафорой поэтической и мистической и метафорой научной в том, что первая строится на равенстве в правах двух «содержаний» в которых есть сходства и различия, соответствие между ними выстраивается прямо «солнце - слеза Господа», первый образ («а», «солнце») через сопряжение с образом «б» получает новое значение, соответствующее обращению к тайне «х». Образ «а» при этом ничего не теряет в экзистенции и содержании, он не претерпевает деградации. В научной же метафоре «звук — это вибрация», первый образ «а» - «звук» при сопряжении со вторым - «вибрацией», теряет свою экзистенциальную мощь и превращает в иллюзорный дериват второго «образа». Сопряжение, же ведущее к такому результату осуществляется не прямо, а через дополнительные априорные и сомнительные постулаты, - например о том, что органы чувств нас обманывают, и ощущение «звука» - субъективно, тогда как «вибрация» - якобы «объективна».
Принципиальная особенность культуры — как обусловленной существованием в горизонте тайны и откровения — её метафоричность, когда одно указывает на другое, нет чётких логических соответствий между вещами и именами. По Благе есть два типа метафор. Первый тип - метафоры, позволяющие более менее адекватно функционировать языку. Это метафоры «пластицизирующие», позволяющие в речи снимать зазор между абстрактными понятиями языка и конкретностью мира. Например, «васильковые глаза». Один конкретный факт (а) — цвет глаз - поясняется через другой конкретный факт (б) — цвет василька.
Совсем по другому работают «раскрывающие метафоры», в которых заявляет о себе специфика человеческого существвования как экзистенции в горизонте тайны и откровения. Например, поэтическая строка самого Благи из стихотворения «Морской закат» «Soarele, lacrima Domnului, cade în mările somnului» (Солнце, божья слеза, падает в моря сна»).
На этот раз конкретный образ "а" (солнце) не просто выражен другим образом "б" (слеза Бога). Последнее — это не конкретность факта, не что-то нам данное. Таким образом, конкретный факт «а» - видимое солнце превращается в видимый знак некоего «х», «открытую тайну», через обращение к образу «b». В итоге, если пластицизирующую метафору мы можем выразить как a=b (или точнее a примерно равно б), то в открывающей «b»= «a+x», где а=f (x). Обе части метафоры указывают на что-то ещё, на нечто третье, что и является самым главным.
В случае пластицизирующих метафор речь идёт о выражении одного факта через другой, где «б» становится метафорическим фактором за счёт того, что как-то эквивалентен «а». В случае же метафор «открывающих» речь идёт о раскрытии некоего третьего «х» через сопряжение двух «фактов», в которых подчёркнуты как сходства, так и различия.
Согласно Благе именно в режиме раскрывающих метафор работает всё человеческое познание — в религии, метафизике, поэзии и науке. Всё метафорично, так как в основе любой мыслительной концепции лежит метафорическое ядро, обращение к некоему образу-идее. Мы познаём, открываем любую тайну мира через сопоставление одного образа и другого и никак иначе.
«Когда Гете сказал, что все органы растения представляют собой метаморфозы «листа», он использовал метафору. Когда физика заявляет, что «звук» - это «вибрация», она обращается к метафоре. Это правда, что научная метафора - подпитывается тайной надеждой на то, что на самом деле сама реальность имеет структуру, соответствующую метафоре, но чаще всего эта включенная посылка остается без последствий, просто желанием», - подчёркивает философ.
Принципиальная разница между метафорой поэтической и мистической и метафорой научной в том, что первая строится на равенстве в правах двух «содержаний» в которых есть сходства и различия, соответствие между ними выстраивается прямо «солнце - слеза Господа», первый образ («а», «солнце») через сопряжение с образом «б» получает новое значение, соответствующее обращению к тайне «х». Образ «а» при этом ничего не теряет в экзистенции и содержании, он не претерпевает деградации. В научной же метафоре «звук — это вибрация», первый образ «а» - «звук» при сопряжении со вторым - «вибрацией», теряет свою экзистенциальную мощь и превращает в иллюзорный дериват второго «образа». Сопряжение, же ведущее к такому результату осуществляется не прямо, а через дополнительные априорные и сомнительные постулаты, - например о том, что органы чувств нас обманывают, и ощущение «звука» - субъективно, тогда как «вибрация» - якобы «объективна».
