📿Советские истоки национальных идентичностей
Между либеральным дореволюционным и красным востоковедением нет никакого содержательного разрыва. Разница заключается лишь в идеологическом оформлении - обёртке. «Восток» у коммунистов остаётся «Востоком», а «туземные» народы всё ещё воспринимаются «братьями меньшими», которым необходимо «помочь» встать на путь развития для интеграции в единое, но уже не имперское, а коммунистическое пространство.
К примеру, один из основателей российской школы востоковедения В. В. Бартольд (1869-1930) пишет, что «Восток» обладает собственными знаниями, но у него нет четкой методологии, которую европейцам и следует привнести. «Четкая методология» в его случае это безусловно «западная»/ «светская» методология. Отсюда и идёт европейское неприятие собственного прошлого, когда эпоху средневековья обзывают «темными веками», а религиозное сознание и мироощущение становятся разновидностями «мракобесия». Именно по этой причине, к примеру, европоцентричные востоковеды, писавшие об исламе, часто критиковали тасаввуф, который им представлялся реакционным и примитивным, в то время как для большинства мусульманских обществ того периода он был основным институтом производства знаний. Той же логике следовали и красные востоковеды. Глубинной разницы между этими методологиями (буржуазной и марксистской) не может быть, так как они опираются на одни и те же постулаты модерна - прогресс, цивилизационный дискурс и т.п.
Можно очень долго говорить об имперских проектах по интеграции «туземных» сообществ в единое имперское пространство. Кавказские просветители, имперские агенты, русские монархисты и либералы предлагали разные подходы для достижения одной цели - формирования единого унифицированного пространства империи. В советский период, конечно же, не было такого разнообразия подходов - была только советизация. Лишь к последней четверти XX столетия местные республиканские элиты (оформившиеся в кланы) начали делать ставку на формирование этно-национальных мифов, сепарированных от идеи более широкой идентичности Советского человека. Если в начале национальные мифы конструировались в рамках конкретного нарратива о необходимости интеграции в «единую советскую семью народов», то к концу эпохи мы видим активизацию националистического дискурса нового формата. Отныне Nation building производилось по типичному западноевропейскому сценарию, копируя давно сформулированные в Западной Европе либеральные нарративы.
На тему советских и постсоветских национализмов на Северном Кавказе вы можете ознакомиться с важнейшим трудом современности - «Быть аланами», В. А. Шнирельмана.
>>Click here to continue<<