В 1865 американец Генри Клэй Уорк написал песню Marching Through Georgia, невероятно популярную после Войны 1861–1865 – за 10 лет было продано 500 тысяч экземпляров нот со словами. Популярную среди северян, конечно, на Юге её ненавидели как мало что, все-таки марш генерала Шермана к морю – это была тактика выжженной земли, Джорджия в руины превратилась. Вплоть до середины ХХ в. ни один белый южанин в здравом уме не называл ребёнка Шерман, разве что собаку (ну как у нас имя Колчака в Сибири ещё полвека спустя после гражданской войны использовалось только для кличек псов).
В 1886 в Южной Африке вспыхнула золотая лихорадка (Витватерсранд), а чуть позже, в 1871 – алмазная (Кимберли). Туда хлынули десятки тысяч людей со всего мира, в том числе и из США – не так уж и много времени прошло со времён Калифорнийской золотой лихорадки, её прекрасно помнили. Uitlandere (чужаки) принесли с собой и культуру, в т.ч. эту песню. В ходе Англо-бурской войны 1899–1902 песня Marching Through Georgia обрела второе рождение – неизвестный автор её переработал и получилась песня We Are Marching to Pretoria. По легенде её даже распевали солдаты Баден-Пауэлла, защищавшие Мафекинг. Забавно, что песню тут же подхватили и буры, написав свои слова на африкаанс – неудивительно, во времена войн противники часто заимствовали песни друг у друга, в Гражданскую войну в США это было развито особенно сильно, да и в Гражданской войне в России хватало примеров. В 1902 появилась первая запись этой песни в исполнении Иэна Колхуна.
В середине 1920-х молодой южноафриканский еврей Йосси Песах, взявший бурский псевдоним Йозеф Марэ, приехал в Лондон учиться музыке. Там он обрёл популярность, как исполнитель африканерских песен и в итоге в 1939 г переехал в США, где успешно трудился на музыкальной ниве в течение 40 лет. Он и познакомил американскую публику с песней Ons marsjeer na Pretoria (уже на английском) – к тому времени мелодия претерпела некоторые изменения. Радио-шоу Марэ было очень популярным и когда в 1948 г. Пит Сигер с друзьями образовали фолк-группу The Weavers, то в свой репертуар они включили и песни Марэ. Marching to Pretoria в их исполнении стала хитом.
В 1967 г. эту песню услышал Джон Леннон. Начальная фраза песни I Am the Walrus (I am he as you are he as you are me and we are all together) – это прямая цитата из Marching to Pretoria: «… I’ am with you and you’re with me and we are all together». Почему эта строчка так захватила Леннона – уже никто не скажет, впрочем, он сам говорил, что написал «Моржа» не без влияния LSD, фолк и наркотики, ну, такое.
Когда Marching to Pretoria попала в ЮАР сказать сложно, всяко после 1960, когда The Weavers спели её с большим успехом в Карнеги-Холле и концерт был немедленно издан на виниле. Американская музыка была в ЮАР популярна – несмотря на то, что с середины 1970-х власти с ней начали вяло бороться (не так яростно как в СССР, но все же. Это вообще отдельная тема – схожесть Советского Союза и ЮАР в очень многих вопросах. Консервативное бурское правительство не без оснований видело в западной музыке [США в ЮАР считались именно что богомерзким Западом] угрозу духовному здоровью молодёжи, растление и нигилизм). На волне успеха The Weavers в Южной Африке, внезапно вспомнили о том, что песня, как бы «наша» – и срочно стали перепевать.
В итоге к середине 1980-х тот же Баррен дю Плесси сотоварищи записали её в варианте We Are Marching to Angola, вперемешку на африкаанс и английском. Песня получилась настолько лихой, что её с удовольствием слушали даже те, кто войну в Анголе не одобрял. Правда по радио её крутили нечасто – из-за вульгарной лексики: «Ты на «Рателе», я на «Эланде» - и дерьмо летит из под колёс. У тебя винтовка, у меня пулемёт – а вокруг дерьмо. Ты с гаубицей, я с безоткаткой - …» и так далее. И припев – «Мы идём маршем на Анголу – Ангола правит бал!»
Ну и вишенка на торте. Современная песня (очень неплохая) Die Boere Generaal Франса Маритца – не что иное как переделка хита 1983 Comment ça va голландского бойз-бэнда The Shorts. Когда б вы знали из какого сора…
В 1865 американец Генри Клэй Уорк написал песню Marching Through Georgia, невероятно популярную после Войны 1861–1865 – за 10 лет было продано 500 тысяч экземпляров нот со словами. Популярную среди северян, конечно, на Юге её ненавидели как мало что, все-таки марш генерала Шермана к морю – это была тактика выжженной земли, Джорджия в руины превратилась. Вплоть до середины ХХ в. ни один белый южанин в здравом уме не называл ребёнка Шерман, разве что собаку (ну как у нас имя Колчака в Сибири ещё полвека спустя после гражданской войны использовалось только для кличек псов).
В 1886 в Южной Африке вспыхнула золотая лихорадка (Витватерсранд), а чуть позже, в 1871 – алмазная (Кимберли). Туда хлынули десятки тысяч людей со всего мира, в том числе и из США – не так уж и много времени прошло со времён Калифорнийской золотой лихорадки, её прекрасно помнили. Uitlandere (чужаки) принесли с собой и культуру, в т.ч. эту песню. В ходе Англо-бурской войны 1899–1902 песня Marching Through Georgia обрела второе рождение – неизвестный автор её переработал и получилась песня We Are Marching to Pretoria. По легенде её даже распевали солдаты Баден-Пауэлла, защищавшие Мафекинг. Забавно, что песню тут же подхватили и буры, написав свои слова на африкаанс – неудивительно, во времена войн противники часто заимствовали песни друг у друга, в Гражданскую войну в США это было развито особенно сильно, да и в Гражданской войне в России хватало примеров. В 1902 появилась первая запись этой песни в исполнении Иэна Колхуна.
В середине 1920-х молодой южноафриканский еврей Йосси Песах, взявший бурский псевдоним Йозеф Марэ, приехал в Лондон учиться музыке. Там он обрёл популярность, как исполнитель африканерских песен и в итоге в 1939 г переехал в США, где успешно трудился на музыкальной ниве в течение 40 лет. Он и познакомил американскую публику с песней Ons marsjeer na Pretoria (уже на английском) – к тому времени мелодия претерпела некоторые изменения. Радио-шоу Марэ было очень популярным и когда в 1948 г. Пит Сигер с друзьями образовали фолк-группу The Weavers, то в свой репертуар они включили и песни Марэ. Marching to Pretoria в их исполнении стала хитом.
В 1967 г. эту песню услышал Джон Леннон. Начальная фраза песни I Am the Walrus (I am he as you are he as you are me and we are all together) – это прямая цитата из Marching to Pretoria: «… I’ am with you and you’re with me and we are all together». Почему эта строчка так захватила Леннона – уже никто не скажет, впрочем, он сам говорил, что написал «Моржа» не без влияния LSD, фолк и наркотики, ну, такое.
Когда Marching to Pretoria попала в ЮАР сказать сложно, всяко после 1960, когда The Weavers спели её с большим успехом в Карнеги-Холле и концерт был немедленно издан на виниле. Американская музыка была в ЮАР популярна – несмотря на то, что с середины 1970-х власти с ней начали вяло бороться (не так яростно как в СССР, но все же. Это вообще отдельная тема – схожесть Советского Союза и ЮАР в очень многих вопросах. Консервативное бурское правительство не без оснований видело в западной музыке [США в ЮАР считались именно что богомерзким Западом] угрозу духовному здоровью молодёжи, растление и нигилизм). На волне успеха The Weavers в Южной Африке, внезапно вспомнили о том, что песня, как бы «наша» – и срочно стали перепевать.
В итоге к середине 1980-х тот же Баррен дю Плесси сотоварищи записали её в варианте We Are Marching to Angola, вперемешку на африкаанс и английском. Песня получилась настолько лихой, что её с удовольствием слушали даже те, кто войну в Анголе не одобрял. Правда по радио её крутили нечасто – из-за вульгарной лексики: «Ты на «Рателе», я на «Эланде» - и дерьмо летит из под колёс. У тебя винтовка, у меня пулемёт – а вокруг дерьмо. Ты с гаубицей, я с безоткаткой - …» и так далее. И припев – «Мы идём маршем на Анголу – Ангола правит бал!»
Ну и вишенка на торте. Современная песня (очень неплохая) Die Boere Generaal Франса Маритца – не что иное как переделка хита 1983 Comment ça va голландского бойз-бэнда The Shorts. Когда б вы знали из какого сора…
