Мария Певчих показала фильм про 90-е, который точно остался мы незамеченным, если бы не. Незамеченным бы остался, потому что она не показала там вообще ничего нового. Отгрохал себе Ельцин квартиру за казенный счет, вот жеж новость! Остальное — пересказ протокола заседаний лондонского суда, где Абрамович с Березовским весьма откровенно рассказывали, как и что пилили. Пока что на этом всё.
Короче, никому это не было бы интересно — кабы не вой на болотах, раздавшийся в ответ. Бенефициары тех событий, прячущиеся кто в Европе, кто в Англии, вылезли из-под коряги и загалдели: да как можно, она не имеет права, её там не было, да кто она вообще! Профессор Пастухов из Лондона печально констатирует: она мол, не нас атакует, а демократию!
И это прекрасно. Пожалуй, эти реакции стоит считать частью художественного произведения, без которых оно неполно. Константин Крылов описывал девяностые как бесконечно длящийся пьяный рёв освобождённого хама. Благодаря диалогу агента Певчих и ее зрителей стало понятно, что именно ревел этот собирательный хам. Дирижируя оркестром, прилюдно мочась на колесо автобуса, распродавая предприятия, призывая «голосуй или проиграешь», хам непрерывно требовал «жрааать!».
Это прекрасно помнят, понимают и не отрицают все эти мальгины, венедиктовы, пастуховы и прочие апостолы святых девяностых. Их единственный аргумент — это то, что жрали, мол, тогда меньше, чем сейчас. Подумаешь, дескать, захотел Ельцин квартиру в панельке: пустяк же по нынешним-то временам! А ещё: не просто так жрали, а за демократию!
В общем, к нулевым мы пришли с полным пониманием и даже консенсусом на тему того, что демократия – это такая штука, которую можно выгодно сменять на что-нибудь. И даже не её саму, а разговоры о ней. Мы за все хорошее, ам, против всего плохого, ам, и за демократию, еще по одной, хрю! При этом демократия как бы лежит в неком метафизическом ломбарде, обеспечивая банкет.
В этой ситуации предложение о том, чтобы взять в этом ломбарде под залог демократии не жратву, а что-то по-настоящему большое и стоящее, было вопросом времени. И если что, я это решение поддерживаю.
И нет, британскую гражданку, и, с большой вероятностью, агента Певчих, постоянно говорящую про «наши налоги» и «нашу страну» (чью нашу, Мария? Его величества номерного Карла?) это нисколько не оправдывает. Но правда, она такова, какова есть, и неважно, в конце концов, кто ее произносит.
Мария Певчих показала фильм про 90-е, который точно остался мы незамеченным, если бы не. Незамеченным бы остался, потому что она не показала там вообще ничего нового. Отгрохал себе Ельцин квартиру за казенный счет, вот жеж новость! Остальное — пересказ протокола заседаний лондонского суда, где Абрамович с Березовским весьма откровенно рассказывали, как и что пилили. Пока что на этом всё.
Короче, никому это не было бы интересно — кабы не вой на болотах, раздавшийся в ответ. Бенефициары тех событий, прячущиеся кто в Европе, кто в Англии, вылезли из-под коряги и загалдели: да как можно, она не имеет права, её там не было, да кто она вообще! Профессор Пастухов из Лондона печально констатирует: она мол, не нас атакует, а демократию!
И это прекрасно. Пожалуй, эти реакции стоит считать частью художественного произведения, без которых оно неполно. Константин Крылов описывал девяностые как бесконечно длящийся пьяный рёв освобождённого хама. Благодаря диалогу агента Певчих и ее зрителей стало понятно, что именно ревел этот собирательный хам. Дирижируя оркестром, прилюдно мочась на колесо автобуса, распродавая предприятия, призывая «голосуй или проиграешь», хам непрерывно требовал «жрааать!».
Это прекрасно помнят, понимают и не отрицают все эти мальгины, венедиктовы, пастуховы и прочие апостолы святых девяностых. Их единственный аргумент — это то, что жрали, мол, тогда меньше, чем сейчас. Подумаешь, дескать, захотел Ельцин квартиру в панельке: пустяк же по нынешним-то временам! А ещё: не просто так жрали, а за демократию!
В общем, к нулевым мы пришли с полным пониманием и даже консенсусом на тему того, что демократия – это такая штука, которую можно выгодно сменять на что-нибудь. И даже не её саму, а разговоры о ней. Мы за все хорошее, ам, против всего плохого, ам, и за демократию, еще по одной, хрю! При этом демократия как бы лежит в неком метафизическом ломбарде, обеспечивая банкет.
В этой ситуации предложение о том, чтобы взять в этом ломбарде под залог демократии не жратву, а что-то по-настоящему большое и стоящее, было вопросом времени. И если что, я это решение поддерживаю.
И нет, британскую гражданку, и, с большой вероятностью, агента Певчих, постоянно говорящую про «наши налоги» и «нашу страну» (чью нашу, Мария? Его величества номерного Карла?) это нисколько не оправдывает. Но правда, она такова, какова есть, и неважно, в конце концов, кто ее произносит.
