<…>
В ту пору атаки на Службу уже готовились, и сотрудники СВР, привыкшие заглядывать вперед, мыслить стратегически, увидели в Приме фигуру могучую. Ведь на их глазах пал всемогущий КГБ. Разогретая толпа снесла памятник Феликсу Дзержинскому.
В Примакове же люди опытные, прошедшие хорошую школу разведки, быстро рассмотрели защитника. И ему, и им, призванным выполнять задачи по обеспечению безопасности молодой страны, отступать было нельзя. Да и некуда.
К тому же аналитики внешней разведки без всякой команды по собственному почину изучили кандидатуры всех претендентов на директорское кресло. Генерал-лейтенант Николай Леонов рассказывал мне: по логике выходило, что лучшего, чем Евгений Примаков, нет. Но логика в начале 1990-х была не в почете. Некоторые назначения никаким объяснениям не поддавались. Как и иные увольнения. Но во внешней разведке вопреки всему в логику верили. За 12 лет руководства Николая Сергеевича его аналитики ошибок не допускали.
Короче, в Ясенево, к удивлению Ельцина, спокойно, но твердо высказались за Примакова. Первым выступил первый заместитель Вячеслав Иванович Гургенов. Его в разведке уважали все. Как всегда, был он краток, доказателен, логичен. Вывод: только Примаков.
За ним взял слово Вадим Алексеевич Кирпиченко. Не было в Ясенево человека, который бы проработал в разведке дольше Кирпиченко. И выступление его произвело впечатление. Напомнил: в разведку приходит не новичок, как полагают не знающие суть дела, а руководитель нескольких важных государственных международных научных институтов, поддерживавший связи с Первым главным управлением КГБ СССР.
И Борис Николаевич - редкий случай - согласился с чужим мнением. Признался, что люди из его окружения советовали заменить Примакова, "но в результате состоявшегося обмена мнениями я понял, что они были не правы".
Подписал на глазах у всей разведки указ о назначении Примакова и, по словам очевидцев, разорвав бумагу, где значилась совсем другая фамилия. Евгений Максимович верой и правдой возглавлял СВР в качестве директора с декабря 1991 до начала января 1996 года.
Еще один эпизод из жизни первого директора СВР. В начале 1994 года в США был арестован Олдрич Эймс, который здорово помог нашим в разоблачении самых разных шпионов. Суд и пожизненное заключение, но никак не забвение той страной, на безопасность которой он работал.
Однажды раздался звонок: меня соединили с Евгением Максимовичем, затем передали ряд материалов. Вышла статья о нашем помощнике, в которой рассказывалась правда о переходе разведчика-американца на нашу сторону.
И на следующий день снова звонок от академика и директора. Был он взволнован. Искренне говорил, что Эймс обязательно узнает о нашей поддержке. Горевал, что сейчас (шел год 1994-й. - Прим. Н.Д.) американцы точно не пойдут на обмен. Но надо ждать, верить...
И в заключение поблагодарил за материал. Тоже не слишком частый случай в нашей журналистской практике. Потому так и запомнилось.
Автор: Николай Долгополов
Источник: Российская газета
>>Click here to continue<<
