Я был в той комнате вчера. Она была просторной, но одинокой. Грязный диван, стул и пианино были всем, что я нашел там. Разорванные клочки бумаги были разбросаны по всему полу. Наверное, он пытался начать пожар. Некоторые из них были похожи на строчки с музыкой, с предложения песенного текста. Я огляделся и нашел что-то с крыльями. Птичка забилась за пианино. Кровь на ее раненных крыльях засохла. Она была в ужасе, когда я подошел к ней. Мелкие капельки крови остались на полу. Хлебные крошки и вода стояли напротив пианино.
Я сделал шаг назад. Даже если я выпущу ее из окна, она не сможет полететь. Как долго ее раны будут заживать? Будет ли Юнги в целости и сохранности, пока она здесь? Тогда в мою голову пришла мысль. Должно быть Юнги остановил себя из-за этого. Из-за этой маленькой раненной птички. Хрупкого создания, которое не могло защитить себя. Крошечного создания, что вверило свою жизнь Юнги.
После того дня я осознал. Если в Юнги копились всевозможные причины для суицида, то почему бы не попытаться избавиться хотя бы от одной из них? Я должен был найти правильную цель и создать правильную ситуацию. То, что дало бы Юнги причину остановиться разрушать себя. Кого-то, кто бы смог разделить с ним шрамы и желания. Этим кем-то не был я. «Это не то, с чем можно справиться в одиночку». Я болезненно осознал всё значение тех слов, которые услышал почти сразу, как начал это всё.
Я осознал, что у Чонгука был такой же взгляд как у Юнги, когда Намджун сказал это. «Чонгук всё еще хранит это фото». Он говорил о фото, которое мы сделали вместе на пляже в старшей школе. Казалось, что Намджун хотел дать мне понять, что Чонгук еще думает обо мне, но мне вспоминалась совершенно другая сцена.
В тот день, когда мы пошли смотреть на скалу, которая исполняла мечты, мы смеялись, жаловались и дурачились под палящим солнцем. Разочарованный после обнаружения ее исчезновения, я выкрикнул свою мечту, которую даже сам не мог услышать из-за моря. В тот момент я увидел, как Чонгук кричал какой-то вопрос Юнги. Я не мог слышать, что он говорил, но я мог чувствовать, что это было важно для него. Что же он спросил? Почему Юнги? Тогда я не придал этому значения. Юнги не был таким же оживленным как Хосок, дружелюбным как Чимин, надежным как Намджун. Почему Юнги? Внезапно я осознал. Это был Юнги, кто спас Чонгука. У них обоих был одинаковый взгляд.
Было не трудно отправить Чонгука к Юнги. Чонгук был один и дома, и в школе. Ему было некуда пойти после школы. Обычно он проводил свое время в бургерной Хосока или бродил около контейнера Намджуна. Я закрыл дверь контейнера и попросил Хосока уйти из магазина до того, как туда бы пришел Чонгук. После некоторого времени блужданий Чонгук наконец направился к Юнги. Казалось, у него были смешанные чувства. Следует ли мне пойти? Что если он подумает что я достаю его? Ожидание и страх отражались на его лице. С того дня он ходил в комнату Юнги каждый день. Сначала Юнги просто говорил ему уйти, но он не имел это в виду.
Вскоре появилась тень. Это был Чонгук. Я погрузил себя глубже в кресло. Они еще не знали, что я вернулся. Кроме Намджуна, которого я встретил на заправке. Намджун сказал, что все будут рады, но я отказался встретиться. Я ждал правильный момент. Я должен был подождать, пока все мы не воссоединимся вновь. Возможно, мы были связаны нитями и поддерживали друг друга. Было нелегко разобраться в этой сети из нитей. Это было похоже на лабиринт. Когда какие-то нити и узлы становились очевидны, другие части запутывались. Когда одна нить была натянута, всё мгновенно разрушалось. Я должен был соединить точки, одну нить с другой, внимательно следя за остальными, чтобы спасти каждого из них, чтобы они не подозревали об этом.
Я был в той комнате вчера. Она была просторной, но одинокой. Грязный диван, стул и пианино были всем, что я нашел там. Разорванные клочки бумаги были разбросаны по всему полу. Наверное, он пытался начать пожар. Некоторые из них были похожи на строчки с музыкой, с предложения песенного текста. Я огляделся и нашел что-то с крыльями. Птичка забилась за пианино. Кровь на ее раненных крыльях засохла. Она была в ужасе, когда я подошел к ней. Мелкие капельки крови остались на полу. Хлебные крошки и вода стояли напротив пианино.
Я сделал шаг назад. Даже если я выпущу ее из окна, она не сможет полететь. Как долго ее раны будут заживать? Будет ли Юнги в целости и сохранности, пока она здесь? Тогда в мою голову пришла мысль. Должно быть Юнги остановил себя из-за этого. Из-за этой маленькой раненной птички. Хрупкого создания, которое не могло защитить себя. Крошечного создания, что вверило свою жизнь Юнги.
После того дня я осознал. Если в Юнги копились всевозможные причины для суицида, то почему бы не попытаться избавиться хотя бы от одной из них? Я должен был найти правильную цель и создать правильную ситуацию. То, что дало бы Юнги причину остановиться разрушать себя. Кого-то, кто бы смог разделить с ним шрамы и желания. Этим кем-то не был я. «Это не то, с чем можно справиться в одиночку». Я болезненно осознал всё значение тех слов, которые услышал почти сразу, как начал это всё.
Я осознал, что у Чонгука был такой же взгляд как у Юнги, когда Намджун сказал это. «Чонгук всё еще хранит это фото». Он говорил о фото, которое мы сделали вместе на пляже в старшей школе. Казалось, что Намджун хотел дать мне понять, что Чонгук еще думает обо мне, но мне вспоминалась совершенно другая сцена.
В тот день, когда мы пошли смотреть на скалу, которая исполняла мечты, мы смеялись, жаловались и дурачились под палящим солнцем. Разочарованный после обнаружения ее исчезновения, я выкрикнул свою мечту, которую даже сам не мог услышать из-за моря. В тот момент я увидел, как Чонгук кричал какой-то вопрос Юнги. Я не мог слышать, что он говорил, но я мог чувствовать, что это было важно для него. Что же он спросил? Почему Юнги? Тогда я не придал этому значения. Юнги не был таким же оживленным как Хосок, дружелюбным как Чимин, надежным как Намджун. Почему Юнги? Внезапно я осознал. Это был Юнги, кто спас Чонгука. У них обоих был одинаковый взгляд.
Было не трудно отправить Чонгука к Юнги. Чонгук был один и дома, и в школе. Ему было некуда пойти после школы. Обычно он проводил свое время в бургерной Хосока или бродил около контейнера Намджуна. Я закрыл дверь контейнера и попросил Хосока уйти из магазина до того, как туда бы пришел Чонгук. После некоторого времени блужданий Чонгук наконец направился к Юнги. Казалось, у него были смешанные чувства. Следует ли мне пойти? Что если он подумает что я достаю его? Ожидание и страх отражались на его лице. С того дня он ходил в комнату Юнги каждый день. Сначала Юнги просто говорил ему уйти, но он не имел это в виду.
Вскоре появилась тень. Это был Чонгук. Я погрузил себя глубже в кресло. Они еще не знали, что я вернулся. Кроме Намджуна, которого я встретил на заправке. Намджун сказал, что все будут рады, но я отказался встретиться. Я ждал правильный момент. Я должен был подождать, пока все мы не воссоединимся вновь. Возможно, мы были связаны нитями и поддерживали друг друга. Было нелегко разобраться в этой сети из нитей. Это было похоже на лабиринт. Когда какие-то нити и узлы становились очевидны, другие части запутывались. Когда одна нить была натянута, всё мгновенно разрушалось. Я должен был соединить точки, одну нить с другой, внимательно следя за остальными, чтобы спасти каждого из них, чтобы они не подозревали об этом.
