Летом 2022 я проехал через всю Россию по Транссибу, по пути делая остановки в крупных городах. Вы могли видеть какие-то мои публикации об этом. А сейчас в Тинькофф Журнале вышла статья о моей поездке.

По формату журнала там уклон в организационные моменты, но, кажется, настроение тоже удалось сохранить! Отмечу, что в Т-Ж очень много этапов редактуры. И до самого последнего момента статья содержала мою фотку с голым торсом: я там в отличной спортивной форме переодеваюсь на вокзале, потому что вымок под дождем. Фотка была оправдана разделом «спорт в путешествии»: я шутил, что все неудобства были ради этого момента.

Вообще-то я думал, что ее удалят сразу, но она продержалась в статье до последнего этапа! Под конец я уже смеялся этому факту и придумал смешную подводку о том, что я единственный человек, чью полуголую фотку опубликовали в журнале банка. Но на самом последнем этапе прямо перед публикацией главред удалил это фото. Считаю произошедшее большой ошибкой! Но переубеждать не стал.

Прочитать статью о поездке по Транссибу, которая могла бы содержать фото с голым торсом, но не содержит, можно по ссылке

Помните Иисуса из клипа группы «Ленинград»? В коворкинг, куда я хожу писать книгу, ходит парень — точная копия этого. У него даже волосы почти такой же длины.

И я две недели не могу перестать смеяться, когда случайно вижу его. Он реально похож на Иисуса, и периодически бывает ситуация, когда я поднимаю голову, а он идет по коридору, и я непроизвольно думаю «о, Иисус идет». Или встречаю его у умывальника и думаю «о, Иисус умывается». Или вижу его в буфете и думаю... вы поняли, что я думаю.

Иногда я говорю себе: «Александр, ты взрослый человек, может быть, уже хватит смеяться над тем, что человек похож на Иисуса?» Но это сильнее меня, это правда ужасно смешно и по-прежнему каждый раз неожиданно

​Сдал вчера рукопись на конкурс в последний день приема! Теперь можно выдохнуть. И рассказать, что я вообще придумал и написал.

Сначала две предпосылки:

1. Талант и внимание аудитории — не всегда связанные величины. Талант — это то, что в зоне ответственности автора. А вот со вниманием аудитории сложнее: им управляют критики, блогеры, СМИ. На кого они направят свой фонарь, того и будут читать. Талант не гарантирует внимания. И наоборот: не все авторы, облюбованные литературной тусовкой, этого заслуживают.

2. Некоторые книги мы можем обсуждать, даже если не читали их. Некоторых авторов мы можем обсуждать, даже если не читали их. Отзывы вполне формируют у нас мнение достаточное, чтобы поставить в голове какую-то галочку о книге.

Изначально я хотел написать антиутопию про писательство (мир, в котором у писателей нет имён, они трудятся в цехах по производству контента, время от времени «Верховный совет критиков» дарит кому-то из писателей имя и тд). Но потом я решил, что не буду писать сам роман, а вместо этого напишу кучу рецензий и отзывов на него.

Итоговый текст состоит из набора отзывов, по которым читатель восстанавливает картину оригинального произведения. По кусочкам собирает детали мира, узнает сюжет, героев, события. Время от времени я привожу цитаты и отрывки из оригинального текста, чтобы читатель мог соотнести отзывы и произведение. Понять, насколько критика объективна или нет, и как она формирует восприятие.

Я назвал этот формат — роман в отзывах. И я, во-первых, очень горжусь задумкой. Потому что это само по себе прикольно — собирать книгу из деталей о ней. Получается, тут удовольствие от чтения как удовольствие от сбора пазла. Во-вторых, это не просто "прикольная" форма, она ещё и максимально отражает содержание книги. Форма выражает идею, показывает, как критика и отзывы влияют на восприятие автора. И этой находкой — единством формы и содержания — я очень горжусь.

Другое дело, что у книги довольно мало шансов попасть даже в лонг-лист. Представьте человека, который открывает рукопись. Он готовится читать роман, но вместо этого сходу видит отзыв на него. Если он достаточно серьёзно настроен вникнуть, он продолжит читать и со временем поймет, что эти отзывы — и есть роман. Тогда он подумает «ай да сукин сын!», улыбнется и продолжит читать. Но с большой вероятностью произойдет по-другому. Человек получает на рассмотрение больше 1000 рукописей. Скорее всего, он откроет мой текст, подумает «это че за хрень? Почему тут рецензия вместо романа?» и закроет. Ставлю на такой вариант развития событий.

Но! Это совсем не важно, я не особо парюсь за результат. Я уже получил свой приз — написал книгу, о которой думал два года. За что в любом случае очень благодарен конкурсу: дедлайн — лучшее изобретение человечества. Сам по себе я мог бы писать еще сколь угодно долго, а благодаря дедлайну конкурса — написал за два месяца. И теперь чувствую себя счастливым и свободным (лучшее время в жизни автора — сразу после завершения книги, пока голову не захватила другая идея). Ура!

​Несколько маленьких моментов, которые меня радовали.

Шел по тропинке между парком и проезжей частью. Увидел, что в одной из проезжающих машин мальчик лет пяти смотрит в мою сторону. Помахал ему рукой, и он помахал мне.

В аэропорту Душанбе у меня оставалось 10 сомони наличными. Спросил, сколько стоит чай и эклер, — 20 сомони. Говорю, что у меня наличными только 10. «Можно часть оплачу картой?» «Я вас угощаю», — говорит продавец и угощает меня эклером.

Поднялся по канатной дороге на гору Кок-Тобе в Алматы. Там есть крошечный зверинец. Стою, смотрю, как альпака ест капусту. Минут через пять мне кажется, что я слышу знакомый голос слева. Поворачиваю голову, а рядом — в шаге — стоит и обсуждает альпаку моя добрая знакомая, с которой мы не виделись года три.

Мама с папой прошли обследования у врачей, сдали анализы, и у них всё хорошо.

Нашел полянку земляники.

Начал заниматься в канадской языковой школе ILAC. У них на сайте написано, что они выиграли какой-то мировой конкурс на звание лучшей школы.

Перед началом занятий мне прислали тест на уровень английского, чтобы определить меня в группу. Тест обнаружил у меня high-advanced, и я очень переживал, что буду самый отсталый в группе, потому что у меня максимум advanced с натяжкой, точно без high. Но решил не вмешиваться в планы судьбы, потому что каждый раз, когда я вмешиваюсь, получается хуже. Судьба оценила: начались занятия и оказалось, что у всех high-advanced, как у меня.

Чтобы пройти этот тест, я зарегистрировался на специальном сайте для прохождения теста. Там нужно было ввести кучу данных, а потом открывалась новая страница, и нужно было снова ввести кучу этих же данных. Затем открывалась новая страница, на которой нужно было ввести эти же данные. Затем…

После теста и определения в группу, мне прислали письмо с ссылкой на сайт, на котором нужно зарегистрироваться, чтобы смотреть расписание занятий. Я зарегистрировался. К счастью, в этот раз данные нужно было ввести только один раз. Из этого сайта во время занятий по ссылке надо переходить в зум.

За день до занятий мне пришло письмо с ссылкой на сайт, на котором нужно зарегистрироваться, чтобы получить рабочие материалы: книгу, тесты, тетрадь с упражнениями. Ссылка не работала, поэтому чуть позже прислали письмо с вложенным пдф-файлом с инструкцией по регистрации. Это был уже десятый пдф-файл с инструкцией на моем компьютере, потому что каждое письмо от школы содержало пдф-файл с какой-нибудь инструкцией. Приятно иметь дело с заботливыми людьми.

Используя инструкцию, я зарегистрировался на сайте для получения книги, но книги там не было. Чтобы появилась книга, нужно было найти в почте письмо, содержащее специальный код, который нужно ввести в специальное окно, чтобы у тебя появились рабочие материалы. Имелась инструкция. Мне не на что жаловаться, потому что инструкций было достаточно и ровно столько, сколько необходимо, — на каждый шаг. Но я человек слабый и примерно на этом моменте я начал терять связь с реальностью и переставать понимать, что происходит. На всякий случай заказал у психолога сессию по работе с дереализацией.

Возможно, я бы отвалился, но к счастью, школа ILAC работает по принципу «утром деньги, вечером стулья, ссылки и инструкции». Путь к отступлению был благоразумно отрезан. В перечне того, что нужно было оплатить до начала, имелся пункт — невозвращаемый регистрационный сбор 100 баксов. Я не сразу понял, какой ещё регистрационный сбор 100 баксов за регистрацию на сайте. Что за инновационный канадский маркетинг? Обычно компании привлекают новых клиентов несколько иначе, нежели требованием заплатить 100 баксов вперед, чтобы попробовать продукт. После череды регистраций я забрал свои мысли назад: регистрационный сбор стоил каждого своего бакса. Я бы даже больше брал. Представить человека, который написал все эти инструкции. А перед этим сам все эти этапы прошел и сделал скриншоты на каждый шаг. Наверняка ему нужно оплачивать психолога. Думаю, у человека поломана жизнь.

Я занимаюсь уже неделю. В моем компьютере закреплено несколько вкладок с сайтами школы. Я стараюсь быть аккуратным, потому что боюсь случайно закрыть их: предположительно на этом мое обучение закончится, вряд ли мне удастся повторно найти ссылки на эти сайты в письмах от школы, которым потерян счет. Сайт с книгой не всегда работает корректно. Периодически он долго грузится, иногда возникают проблемы с масштабами страницы, и требуется несколько раз перезагрузить страницу и подождать пару минут, прежде чем всё наладится. В эти минуты я обычно ору. К счастью, память о том, что я занимаюсь в лучшей в мире школе, помогает мне прийти в себя как раз к тому моменту, как это сделает сайт.

Новая жизнь со вторника. Решил внедрить с завтра следующие привычки:

1. Не брать в руки телефон в течение часа после пробуждения и за 2 часа до сна.
2. Минимально пользоваться телефоном на улице. Класть его в задний карман рюкзака, откуда неудобно доставать, и лишний раз не станешь.
3. Если нужно зайти в соцсети, стараться делать это через веб-версию.
4. Вечером составлять в блокноте план дел на следующий день и не добавлять в него новые дела. Все новые дела отправлять в новый план на новый день.
5. Читать от 50 страниц в день. В идеале около 100.
6. Минимум час английского ежедневно.
7. Ложиться до 00.00.
8. Перед сном: читать или смотреть полнометражный фильм или слушать курс Арзамас.
9. Активнее взаимодействовать со внешним миром вокруг меня: иметь хотя бы один смолток в день с малознакомым/незнакомым человеком.

Через месяц отчитаюсь!

Год назад в этот день примерно 17.00 я отдал квартиродателю своей владивостокской квартиры ключи, взял сумку и поехал на вокзал. Впереди меня ждала поездка по Транссибу, позади оставался год жизни на краю земли, и вместе с ним я закрывал свое личное десятилетие: в поездке мне исполнялось 30.

С теплом и большой любовью вспоминаю тот год. Один из самых спокойных и счастливых периодов моей жизни. Вот, что вспоминаю:

Вид из окна. Из спальни, зала, кухонной лоджии можно было наблюдать корабли, широкое море, остров, мост между материком и островом. В общем-то я мог проснуться, повернуть голову вправо и увидеть море: в спальне была стеклянная дверь. Небо и море — это миллион оттенков синего, которые я наблюдал. Мой любимый — штормовой темный. Каждый день, проходя из спальни в кухню и случайно бросая взгляд в окно, думал: «блин, я что, живу в кино?» За год так и не привык.

Китайскую розу, которая жила летом на лоджии, а зимой на кухне. Она была моим добрым соседом. Первый месяц я ее боялся. Моё отношение к ней можно было бы описать так — «не дай бог помрёт». Это дерево было явно дорого хозяйке. Собственно, она так и сказала: «Это моя любимая роза, берегите ее, чтобы не умерла». Я тоже ее полюбил, но это еще не значило, что она не умрет. В конце концов в Москве у меня умерли кактус и суккулент, которые считаются живучими созданиями. (Эту информацию я счел необходимым утаить при заселении). Не буду томить, роза продержалась! Я учился у нее истово жить. Однажды утром, выйдя на балкон, обнаружил ярко-красный пышный цветок: «Офигеть, какой красивый», — подумал я. Через два дня он подвял и отвалился. «Это нормально создать такой красивый цветок и дать ему всего два дня?» — подумал я. Но потом появилось еще два таких же. Потом ещё. И снова, и снова. Про каждый я думал: «Офигеть, как красиво». И каждый держался всего 2-3 дня. В какой-то момент роза цвела четырьмя-пятью цветками одновременно, а по утрам я подбирал опавшие. Я думал: «Блин, эта роза живёт на всю катушку. Это надо так наслаждаться жизнью и так веселиться?» Я ей завидовал и её уважал.

Вспоминаю сладкий летний роман с поцелуями на пляже и одеждой в песке, обувью в песке, волосами в песке, песком в песке. Прогулками по ночному городу, долгими прощальными поцелуями в три утра под окнами двадцатиэтажки. Мы заранее решили, что это на лето, и почему-то от этой неизбежной обреченности, от ощущения ускользающего времени было так хорошо и полно. Я ценил каждый момент и чувствовал себя героем рассказа Франсуазы Саган. Вспоминаю странный зимний роман: было ОЧЕНЬ холодно, поэтому, возможно, мы ни разу не видели друг друга на улице, а всё время встречались в каких-нибудь помещениях. А однажды был ураган, город завалило снегом, не ходило такси, не работала доставка, закрылись магазины. Мы застряли вместе в квартире на три дня. И мы три дня смотрели Наруто, ели пиццу, смеялись и всевозможно наслаждались жизнью.

А ещё, удивительно, в этом городе, куда я уехал, чтобы помолчать, я много разговаривал. В целом я большую часть жизни молчу: редко с кем-нибудь встречаюсь, не говорю о важном, предпочитая о важном думать. Иногда шучу, что стал писателем, потому что слишком мало общался с людьми и имел слишком много времени, чтобы это общение анализировать. Так вот, уезжая во Владивосток, думал общаться ещё меньше. Но получилось наоборот. Я начал говорить, и мне понравилось. Даже нашел друга, с которым мы встречались без какого-либо повода — просто поговорить. Я писал: «Давай вечером посидим на маяке? Хочу поговорить». И мы встречались, сидели и говорили. Предполагаю, что это нормальная ситуация для людей, и тут вы можете подумать «и что в этом такого?» — но у меня такого не было. И я не подозревал, насколько мне это было нужно.

Скучаю по маяку, сопкам, видовым, бухтам, кораблям, чайкам, дикой траве, скалистым обрывам, крабикам под камнями, ветру, Эгершельду, районной библиотеке, спортзалу на отшибе полуострова и чувству спокойствия, память о котором первой возникает в моей душе при мысли о том времени.

Я тот человек из шутки, которому родители в детстве на любую оценку, кроме отличной, говорили: «А почему не пять?» Пятерки в свою очередь не комментировались никак, потому что разумеется пятерка, как будто есть варианты. В результате я закончил школу с медалью (лучший результат экзамена по математике в округе), универ с красным дипломом, и стоит мне взяться за любое новое дело, буквально через три минуты я начинаю думать: «Так, и почему я не лучше всех? В каком смысле, эти люди занимаются этим всю жизнь, а я три минуты? И что?»

В основном за «а почему не пять?» отвечал папа. Мама вроде бы так не говорила, но предчувствуя реакцию папы, неуверенно подбадривающе улыбалась, как бы говоря: «Ну ладно, что же поделать, бывает. В следующий раз получится лучше», — что в целом в плане эффекта не сильно далеко отошло от «а почему не пять?»

Папа профессионально играет в бильярд. Участвует в соревнованиях. На днях участвовал в турнире, где для выхода в финал ему пришлось обыграть чемпиона мира. Занял второе место. Я конечно позвонил его поздравить со вторым местом. Спросил, почему не первое.

Месяц назад опубликовал 9 привычек, которые планировал внедрить в жизнь. И обещал отчитаться, как прошло. Отчитываюсь.

Раньше я поступал наоборот: проснулся — сразу за телефон. Это делало пробуждение легким. Мозг моментально включался. То есть, тогда мне казалось, что такое пробуждение — легкое. Сейчас я думаю, что оно было экстренным. Да, мозг моментально включался, но вряд ли он хотел так делать: я же не берусь в спортзале за снаряд без разогрева. Утро стало плавным, а от этого весь день как будто мягче.

Также хорошо прижилось правило «50 страниц в день», идеально легло на утреннюю рутину. А вот вечером читать не получается. Так что перед сном у меня либо кино, либо лекции Арзамас.

Привычку «минимум час английского ежедневно» я закрыл внешними обязательствами. Трижды в неделю занимаюсь с учителем, в остальные дни делаю домашку, так что примерно минимум час и выходит.

Привычки ложиться до 00.00 и не брать в руки телефон вечером — мне пока не дались. Ложусь около часа ночи. Телефон, бывает, поглядываю. Думаю, тут нужно найти подход. Определенным образом организовать вечернюю рутину, как это сейчас с утренней.

Привычка: «вечером составлять в блокноте план дел на следующий день и не добавлять в него новые дела. Все новые дела отправлять в новый план на новый день» — далась отчасти. То есть, я так делаю, записываю всё с вечера, но предполагалось, что это поможет мне закрывать всё записанное. А оказалось — нет. Часто бывает, что сделано всё, кроме стратегического дела. То есть самого не срочного и не обязательного, но по сути самого важного. Решил подойти по-другому. Завёл отдельный блокнот для стратегического плана на день. В этот блокнот на день можно записать только одну задачу. Мысль такая: «трудно избежать работу над задачей, когда она одна». Придумал это несколько дней назад, пока работает, но выводы делать рано.

Привычка «активнее взаимодействовать со внешним миром: иметь хотя бы один смолток в день с малознакомым человеком» далась легко. Вот какой переключатель: раньше мне требовалось специальное повышенно хорошее настроение, чтобы заговорить с незнакомцем, а сейчас я думаю, что можно и наоборот: с кем-нибудь случайно поговоришь — и настроение повышается.

Под тем постом было много вопросов в духе: «а какая цель?». На которые я отвечал, что сначала сделаю, а потом узнаю, какая была цель. Мне нравятся изменения. Объективно — у меня поменялся распорядок дня, перераспределилось время, посвященное разным активностям. Субъективно — я стал продуктивнее, мне стало спокойнее, легче, приятнее, довольнее и прочие эпитеты этого ряда.

​​В детстве, когда на день рождения взрослые люди желали мне здоровья, я думал «ну что за неизобретательное пожелание? Неужели им совсем нечего мне сказать!»

Годы спустя до меня дошло, что это было действительно хорошее пожелание. Наконец я достиг того возраста, когда сколько бы раз мне ни пожелали здоровья, ровно столько раз думаю «большое спасибо! Это и правда невероятно важно»

31. Мне этот мир уже абсолютно понятен.

Попал в объектив тбилисского блогера и по череде случайностей фото дошло до меня

В 2017 я, не без помощи моего брата Саши, попала на мастерскую тревел-журналистики в Летнюю школу.

Там я познакомилась со Стасей, которая в тот момент жила в Москве. И мы стали друзьями. И дружим уже 6 лет.

В 2022 Стася переехала в Тбилиси. И подписалась на местного кофейного блогера.

В августе 2023 мы решили всей семьей отмечать мамин день рождения в Армении, и поехали туда и обратно на машине через Грузию.

Саша прилетел к нам из Узбекистана в Тбилиси. Улетит обратно тоже из Тбилиси. На обратном пути из Армении мы оставили его там.

Сегодня Стася из Тбилиси, подписанная на местного кофейного блогера присылает мне фото из ее блога, где мой брат в парке сидит на лавочке и читает книгу.

– Сколько должно было сойтись мелочей, чтобы я это увидела, – пишу Стасе.
– Если все это было ради этого момента…то мир странный.

С момента выхода моей книги прошло два года. Периодически ее читатели спрашивают, ну что там дальше, Александр, где читать? Мне тяжело обстоятельно отвечать на этот вопрос, поэтому я напишу этот пост, чтобы давать на него ссылку. Заодно для себя сформулирую, что вообще происходит с моей литературной карьерой.

Весной и немножко летом у меня были интенсивные переговоры с уважаемым издательством. Они хотели опубликовать роман «XXL». Редактор говорил, что ему очень понравилась книга, всей редакции тоже, и речь шла о большом тираже и продвижении. У издательства несколько категорий, куда они определяют книгу, мою предполагалось позиционировать как хит — соответственно и все плюшки с тиражами. И так как планировался большой тираж, книгу решили предварительно проверить на фокус-группе со значительным числом разных читателей: владельцы бизнеса, менеджеры крупных компаний, литературные критики, блогеры, просто читатели.

Этот анализ показал, что фокус-группа в растерянности. Напомню, роман «XXL» двухлинейный: если бы называть его по-толстовски, то он бы назывался «Работа и жизнь». В нем тесно переплетены рабочая линия и линия личной жизни, моей литературной задачей в этой книге было сплести полезный нон-фикшн материал с художественным текстом. Я вплел в рабочую линию всё, что узнал о маркетинге и креативе за годы работы в рекламе. Читатели в шутку называли книгу ребенком «Ешь, молись, люби» и учебника по маркетингу. Так вот, фокус-группа во мнениях разделилась почти строго пополам. Одни сказали, что им супер зашла рабочая линия, а личную они бы выбросили. А вторые сказали, что им очень симпатична героиня и ее линия, а рабочая отвлекала. Были и те, кому понравилось всё, но таких меньше.

В итоге издательство сказало, что не знает, как позиционировать мою книгу, потому что ее ни в бизнес-литературу не отнести, ни в сентиментальную. А невозможность позиционирования — самое страшное для издательства, поэтому мне предложили переписать книгу либо в одну, либо в другую сторону. Разумеется, я не стал этого делать, меня полностью устраивает то, что есть, и полностью устраивает невозможность поставить мою книгу в ряд с другими. Разве можно желать большего? Плюс, мне очень понравилось, что никто из фокус-группы не сказал, что книга плохая. Все знали, в какую сторону переделать, но плохой не назвал никто.

Моя вторая книга, уже написанная и отредактированная, даже попавшая в лонг-лист уважаемого конкурса, представляет собой сборник рассказов вроде тех, что появляются в этом канале. Про нее издатель сказал, что она хорошо написана и легко читается, но ее лучше издать второй. Следом за популярной. С этим я полностью согласен: подобные рассказы лучше читать от руки известного человека, иначе книга не раскроется по-настоящему. Так что эта книга лежит в столе и ждет своего часа.

Моя третья книга написана, но не отредактирована. Причем мой редактор перестал открывать и читать сообщения от меня. Предварительно редактор дважды прочитал эту книгу (даже я прочитал ее только раз). Надеюсь, что исчезновение редактора вызвано не моим текстом, но шансов, прямо скажем, немного. Эта книга — литературный артхаус на узкую аудиторию, поэтому я не особо спешу с ее редактированием. Всё равно ее тоже лучше выпускать после популярной.

*вы находитесь в этой точке*

Сейчас я работаю одновременно над двумя текстами. Первый — сборник коротких рассказов вроде тех, что вы читали в моей инсте. Героиня книги «XXL» читает один рассказ из этого сборника в одной из глав. Я заранее продумал, чтобы книги складывались в одну вселенную. Второй текст — кое-что, на что я делаю огромную ставку. Это книга про загробный мир в стиле «Автостопом по галактике». Первую главу я написал три года назад и отложил. Недавно перечитал, смеялся на всю комнату. Обе книги хочу закончить к февралю.

Вот примерно так обстоят дела на данный момент. Если коротко: то у меня есть издатель, который не знает, как меня позиционировать, редактор, который не открывает мои сообщения, три книги в столе, а к февралю будет пять книг в столе. Ух!

Закулисье работы над книгой

Собрал в один файл короткие рассказы, написанные с 2014 по текущий год. Получилось около 120 рассказов размерами от двухсот до трех тысяч знаков. Теперь моя задача — сложить 120 рассказов в композицию. Так, чтобы все это вместе превратилось в цельное произведение.

Казалось бы, расставь как угодно: если рассказы хорошие — их и так будут читать. Но нет! Такой подход худо-бедно может сработать в случае длинных рассказов, когда, читая новый текст, успеваешь отойти от настроения предыдущего. Но с короткими такое не прокатит. Композиция тут — очень, очень, очень, очень, очень важна. Композиция сама по себе тут произведение. Короткий рассказ — это деталька пазла (законченная, но вместе с тем все-таки деталька), а композиция — пазл, картина, и важно эту картину создать.

Например, у меня была идея сыграть на контрасте, поставить рядом веселый и грустный тексты, душевный и дерзкий. Я поставил так четыре текста рядом и оказалось, что это ужасно, это невозможно читать, от таких горок начинает болеть голова и буквально через 10 минут (как раз время на прочтение четырех подобных рассказов) у тебя возникает непреодолимое желание отложить книгу. У коротких текстов — короткое дыхание, рисовать такими мазками не получится, потому что это превращается в конвульсию.

Тогда я понял, что моя задача — удлинить дыхание. Поставить рядом тексты, которые друг в друга перетекают, не повторяют, но продолжают настроение друг друга, дополняют, меняют угол, но делают это не резко, переливаются. При этом контраст как прием возможен, но не на уровне отдельных рассказов, а на уровне блоков рассказов. То есть теперь я рисую эту книгу более крупными мазками, не нотами — аккордами.

Отдельная задача — собрать начало книги. Оно с одной стороны должно быть таким, чтобы отразить суть всего сборника — а его суть в экспериментальности, возвращении читателю ощущения новизны от чтения. С другой стороны, читателя к этой экспериментальности надо подготовить. Есть тексты, которые вызывают восторг, когда они в середине, когда к ним пройден путь, и эти же тексты, поставь их в начало, вызывают мысль: «Эээээээ, что за хрень?» А еще такие тексты — это яркая точка, акцент. Их тоже нельзя поставить много рядом. Они тогда теряются и превращаются в грязь. К каждому из них нужно проложить отдельный путь, и это тоже задача композиции.

Я обожаю работать с композицией. Мне нравится, что это невидимый труд. Что если все сделано хорошо, для читателя текст просто льется, и никто не задумывается, почему так получилось. Кажется, ну автор хорошо пишет. Но композиция — это не про хорошо пишет, это отдельная работа, с письмом связанная только опосредованно: написанное для композиции служит материалом. Композицией можно вытащить не самый лучший текст, ею же можно угробить и хороший текст.

В общем, я обожаю эту работу. Думаю, что в ней писатель уподобляется композитору. Но черт, как же сложно держать в голове 120 текстов одновременно и сложить их в музыку. Голова кружится от задачи.

Закончил со сборником рассказов. Мама говорит, что это гениально [примерно всегда про всё моё так говорит], сестра говорит, что ей некогда читать [там всего 150 страниц], редактор читает [хвалит].

В ожидании правок к сборнику потихоньку перехожу к работе над новым романом. В отзывах к роману «XXL» некоторые преданные читатели писали, что им нравилось видеть в книге мои мысли, которые они встречали до этого в блоге. В свою очередь мне когда-то очень понравились эссе Оруэлла (вообще все, но тут конкретно говорю про эссе о тоталитарных государствах), написанные им во время Второй мировой. Особенно понравилось, как мысли из этих эссе выросли в роман «1984».

Постараюсь иногда отражать в своих блогах процесс работы над книгами. Отчасти для преданных читателей, которые планируют потом читать книги, отчасти для себя, чтобы потом вспоминать, отчасти для тех, кому интересно закулисье писательского труда.

Мой писательский метод — до последнего откладывать работу над книгой, пока о ней не будет понятно всё: содержание, форма, стиль, герои. Когда мне приходит в голову идея текста, и я понимаю, что от этой идеи отмахнуться не получится, я создаю в телеграме отдельный закрытый канал с черновым названием будущего произведения и кидаю в этот канал все мысли по поводу планируемого. Туда же отправляются: материалы, полезные ссылки, цитаты, сцены, диалоги, герои. Так за несколько лет копится достаточное количество материала. В какой-то момент я понимаю, как очередная книга должна начаться, продолжиться и кончиться, тогда приступаю к работе.

Работа над текущим романом для меня новый опыт, потому что у меня не было представления о сюжете, финале, героях и форме. Были только тематика (загробный мир) и стилистика (должно быть смешно, как в «Автостопом по галактике». Поклонники моего чувства юмора, эта книга будет для вас подарком) + идея (переложить восточные теории о загробном мире на понятный европейцу язык). К сожалению, откладывать эту книгу дальше не представляется возможным: она существует в черновиках 4 года и могла бы продолжить сие жалкое существование, но мне нужно начать новый этап жизни, а этот внутренний долг служит преградой. Буквально получается, чтобы начать новый этап жизни, мне нужно написать книгу о смерти.

В сентябре я читал греческую мифологию, слушал лекции по скандинавской мифологии и понял, каким будет мой герой. Нашел ему прототипа среди близких. Придется теперь мысленно его убить и отправить на тот свет (надеюсь, прототип не обидится и если узнает себя, то воспримет это философски). В октябре я читал «Тибетскую книгу мертвых» — инструкция, как вести себя после смерти — и в моей голове рисовались сцены. Эти сцены были хороши сами по себе, но в какую-то линию они не складывались. Я продолжал читать, рисовать новые сцены, соединяя с героем, и в какой-то момент отдельные детальки вдруг сложились в картину. Теперь я знаю сюжетные повороты, что за чем идет, каким будет мир в какой главе, и когда начну переносить хаотичный накопленный материал в файл книги, знаю, куда что вставлять.

В принципе, по-моему, это уже та точка, когда можно садиться за текст. Но я ещё немножко пооткладываю, набивая материал. Потому что это очень важно, скажу я вам. Но на самом деле потому, что фантазировать о книге куда приятнее, чем работать над книгой.

Мой барбер — самый большой вдохновитель бессмысленных трат в моей жизни. Сначала убедил меня, что мне нужен специальный шампунь для бороды (3к рублей за 100 мл), потом ещё крем (2,5к за 75 мл), потом расческа, не говоря уже о моделировании каждые две недели (1к). Боюсь, скоро он скажет, что моей бороде требуется автомобиль, а затем и отдельная жилплощадь. Она уже достаточно взрослая и самостоятельная. Ее шампунь стоит дороже моего шампуня.

Главное, я никакой потребности ни в чем этом не видел. Но он на меня так смотрел, как будто: «и как ты только дожил до таких лет? Кому господь дал бороду? Тебя покарают за твое отношение». У него самого борода не растет, поэтому он каждый раз радуется моей, но сожалеет, что она досталась настолько неосознанному человеку.

Я ему говорю: «Мне подарили комплект для ухода за бородой на день рождения, я не пользуюсь».
Он говорит: «Тебе просто не подходят те средства. Твоей бороде нужны другие».

Я думаю: «Хорошо, что мы знаем, что нужно моей бороде. А что нужно мне, мы знаем?» — и говорю: «Вообще-то мне лень настолько погружаться в эту тему».
Он говорит: «Так нельзя, Александр»
Он говорит: «Тебе нужно попробовать, Александр»
Он говорит: «Потом поймешь, Александр»
Я говорю: «Ну ладно, заказывай»

Теперь я мою бороду отдельным шампунем и периодически мажу кремом (мне все еще лень это делать регулярно). Не могу сказать, что ощущаю заметные изменения в своей жизни, но барбер смотрит на меня чуть менее укоризненно, чем обычно, и потому я надеюсь, что теперь меня не покарают.

​Думаю, в конце концов меня ждёт такая же судьба

Около двух месяцев назад в квартиру напротив моей въехала семья из России. У нас на площадке только две квартиры, так что это мои единственные соседи. Судя по всему, очень, очень милые люди.

К сожалению, каждый раз, когда мы с ними сталкиваемся, я нахожусь в немножко отвлеченном от реальности состоянии сознания, а когда успеваю вернуться к реальности, неизгладимое впечатление уже произведено.

В нашу первую встречу я не знал, что у меня теперь есть соседи. Я собирался вынести два пакета мусора в девять вечера. Надел наушники, сосредоточился на цели, вышел. А тут они все трое улыбаются, приветствуют и говорят: «Кажется, мы ваши соседи».

- Видимо. — отвечаю я.
- Давно тут живете?
- Около года. А вы?
- Сергей приехал месяц назад, обживался, а мы с дочкой вот только пару дней, — рассказывает женщина.
- Ну, хорошо. — Отвечаю как человек, которому абсолютно всё равно. На самом деле нет, где-то в глубине души я думаю «какие приятные люди, как мило улыбаются», но моя цель вынести мусор, а там еще как раз за день до этого ближайшую мусорку куда-то перенесли, и я серьезно занят этой ситуацией.

Кажется, на автомате я задал несколько вопросов для протокола, а потом сказал «ну, ладно» и пошел выносить мусор. Отвернувшись от них, подумал, что надо было спросить, не знают ли они, где мусорка. Без шуток, вопрос мусора волновал меня очень. Правда, затем мне все-таки удалось освободиться от навязчивой идеи срочно вынести мусор и спросить себя, действительно ли эта необходимость настолько острая? Или я все-таки мог бы несколько минут пообщаться с этими милыми людьми?

В следующий раз я пересекся только с дочкой. То был период, когда в подъезде лютовали комары. Стоило открыть на секунду дверь, как в квартиру проникали минимум двое. Поэтому я старался прошмыгивать внутрь как можно скорее. Я поднялся на этаж, провернул ключ, вытащил, приоткрыл дверь и зашел. Все это время я слышал, как по лестнице кто-то поднимается. Когда я развернулся, чтобы закрыть дверь, то увидел девочку-соседку.
- Здравствуйте! — Очень приветливо сказала она с улыбкой.
- Здравствуйте. — Ответил я и закрыл дверь. Возможно, перед этим я добавил «Комары». Я действительно в этот момент очень сильно думал о комарах.

Подобные идиотские ситуации повторялись еще несколько раз. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с этими людьми, я куда-нибудь спешу, меня ждет машина, я опасаюсь комаров или о чем-нибудь увлеченно думаю. Я до сих пор даже не спросил, из какого они города России. Все, что я знаю о них, мне известно по деталям, пойманным боковым зрением, пока мои мысли были в другом месте. Я знаю, что эти люди друг друга любят. Они обнимаются, улыбаются друг другу, они радуются, когда кто-то из семьи приходит домой (иногда я слышу, как тепло они встречают друг друга).

Последний раз мы пересеклись только что. Я работал над книгой и был сосредоточен. В дверь позвонил курьер, я отвлекся от ноутбука, открыл дверь, чтобы забрать посылку, и услышал это приветливое доброе «здравствуйте». Мои соседи, мама и дочка, стояли в коридоре и ждали, когда отец семейства откроет им. В тот же момент «здравствуйте» сказал курьер. Как всегда растерянный, я сказал «здравствуйте» куда-то между соседями и курьером, так что получалось как бы и им, и ему, но вместе с тем как бы и никому. А потом курьер протянул мне бумагу на подпись, и я как бы сразу переключился на это, потому что ведь именно для этого я и открывал дверь. Потом он дал мне пакет, и мне нужно было занести его домой, так что я взял пакет и закрыл дверь. Краем глаза я видел, что отец семейства уже открыл своим. А еще он стоял с раскрытыми руками, как бы приглашая своих обняться. Господи, это реально очень милые люди. Одно то, что они все еще продолжают быть со мной приветливыми, говорит о многом.

Я еще ни разу за год ничего не готовил в Узбекистане. И в целом ни разу в жизни ничего не выпекал. Но если эта ситуация повторится еще хотя бы раз, я прочитаю в интернете, как испечь пирог, раздобуду противень, муку и что там еще нужно для пирога, испеку и пойду их угощать. Не уверен, что пирог им понравится, но терять мне в целом нечего.

​У нас в родительском доме есть две собаки. Дворняжка Грей, пушистая, словно нестриженый три года барашек, и короткошерстный полукровка Балу — помесь акита-ину и ее партнера неизвестного происхождения. Все свои шесть лет они прожили вместе, но братской любовью друг другу не прониклись, скорее братским чувством конкуренции. Они ревнуют друг к другу все: внимание хозяев, еду, местечко поудобнее.

По разным причинам я нечасто общался с ними, но вот на седьмой год их жизни решил познакомиться ближе. Первая встреча удалась: меня три раза укусили за левую ногу. Один укус средней глубины, два легких. Спасибо собакам, уже всего лишь ко второй встрече через день мне пришлось стать значительно умнее, чтобы не повторить на правой ноге судьбу левой.

Теперь каждое утро я прихожу к ним здороваться. Один раз лишь пропустил — было лень — днем заметил, что они стали холоднее. С собаками нужно все контролировать, они чувствуют намерения и фальшь. Гладишь одного, забыв про другого — тот не доволен. Гладишь одновременного обоих, но сердцем только с одним — второй недоволен, рычит и лает. По глазам они считывают вообще всё, но даже если и не смотришь, всё равно как-то считывают, помнишь ты про них или нет.

За неделю в наших отношениях наступил существенный прогресс. Во-первых, я научился гладить их так, чтобы одновременно оба чувствовали, что я с ними. В первый день именно эта задача мне не удалась: они из ревности подрались друг с другом, пока разнимал, левая нога и пострадала. Во-вторых, лучше узнал их характеры. У Грея, например, избегающий тип привязанности: он сначала с полным радости сердцем бросается облизать тебе лицо, но как только этот момент наступает, он такой сразу никнет, теряется и держит лицо с выражением «что происходит? как я тут оказался? я не понимаю, что делать, атпустите». Балу напротив — сразу даёт тебе всё: и оближет, и голову к руке подставит, и рядом сядет. Грей бесится от подобного нахальства, потому что тоже так хочет, но избегающий тип привязанности... и вот они уже рычат друг на друга, и вот уже в-третьих — приходится учиться привлекать их внимание, если они забылись и увлеклись ревностью.

Мой опыт общения с собаками до этого момента ограничивался лишь добряками типа лабрадоров, которые прощают тебе всё, будь ты неуклюжее школьника на свидании. Книг по одновременному воспитанию двух ревнивых волков я тоже не читал, но вроде бы всё у нас идет на лад: любовь и искренний интерес решают. На крайний случай у меня сохранилась еще правая нога. (p.s. прошу не переживать, собак не пинаю, нога используется исключительно для того, чтобы поставить ее между враждующимися, когда они решили покусать друг друга. Дает время на растаскивание)

Ко мне на кладбище мужичок подошел бедного вида милостыню просить. Прикидывался пьющим грешником, а поговорили, оказался чуть ли не святой.

Двадцать лет уже при храме живет, строить его помогал, отапливает, котят кормит, голубей, деревья сажал. Дома у него нет, люди его чураются, предыдущий настоятель любил, а новый пугает, когда мужичок выпьет, этот ему говорит: «Ты тут чужое место занимаешь, я тебя заменю как нечего делать». И вот мужичок страдает от таких слов, на свой счет принимает, думает никому в мире не нужен и всем мешает.

Человек очень же он скромный и потребностей минимальных. На жизнь не жаловался, все время извинялся, что я с ним говорю и хотел уйти, боялся, что люди увидят и обо мне плохо подумают из-за его плохого вида.

Весь наш разговор на фоне звучали церковные колокола. И он с большой радостью рассказывал, что это школа при церкви, учат детей на колоколах играть. Рукой от земли рост показывал, что совсем маленькие ходят, и улыбался.