Channel: Лугуев про осознанный блогинг
Наткнулся на потрясающее в своей глупости видео. Какой-то левый ресурс - информационный бордель раскачивающий негативную повестку в Дагестане, вдруг обвинил дочь крупного чиновника в том, что она носит часы за 70 000 рублей.
Но горе разоблачители не учли один нюанс- по меркам Дагестана, часы в 70 000 рублей, это очень скромно. А для дочери чиновника, это даже в некотором роде похвала, что у нее на руке довольно сдержанный аксессуар.
Реалии таковы, что будь у нее на руке часы за 700 000 рублей, то ничего возмутительного здесь жители Махачкалы не разглядели бы.
Дагестанцы любят хорошо одеться, а уж айфоном за 150 000 , браслетом за 200 K , и сумочкой за 300 K столичных модниц не удивишь.
Но горе разоблачители не учли один нюанс- по меркам Дагестана, часы в 70 000 рублей, это очень скромно. А для дочери чиновника, это даже в некотором роде похвала, что у нее на руке довольно сдержанный аксессуар.
Реалии таковы, что будь у нее на руке часы за 700 000 рублей, то ничего возмутительного здесь жители Махачкалы не разглядели бы.
Дагестанцы любят хорошо одеться, а уж айфоном за 150 000 , браслетом за 200 K , и сумочкой за 300 K столичных модниц не удивишь.
О чем эта история? Изучайте не только событие но и его контекст. Надо понимать людей, их ментальность и настроения, чтобы не сесть в лужу.
А еще такие ресурсы построены по очень простой но действенной схеме.
Потратились на уголки с разным фоном, видео-камеру с микрофоном, ведущую, и монтаж.
Снимаете несколько негативных роликов, просто отрабатывая текущие новости- пилят бюджет, воруют, задержали.
Сразу надо идти в негатив- он хорошо вирусится.
Потом выбираете несколько конкретных «жирных» тем- начинаете условно полоскать главу региона, ключевые ведомства, серьезные проекты.
Потом, когда все зашевелятся, и начнут о вас говорить, вы присылаете свой прайс.
Условно «3000 000 в год и мы ставим на стоп все плохие ролике о главе региона»
Так и делаются деньги. Это не поиск правды, не помощь людям, это просто тема больших бабок по сути через шантаж.
К журналистике такие люди, к сожалению, порой имеют отношение и от этого все кажется еще печальнее.
А еще такие ресурсы построены по очень простой но действенной схеме.
Потратились на уголки с разным фоном, видео-камеру с микрофоном, ведущую, и монтаж.
Снимаете несколько негативных роликов, просто отрабатывая текущие новости- пилят бюджет, воруют, задержали.
Сразу надо идти в негатив- он хорошо вирусится.
Потом выбираете несколько конкретных «жирных» тем- начинаете условно полоскать главу региона, ключевые ведомства, серьезные проекты.
Потом, когда все зашевелятся, и начнут о вас говорить, вы присылаете свой прайс.
Условно «3000 000 в год и мы ставим на стоп все плохие ролике о главе региона»
Так и делаются деньги. Это не поиск правды, не помощь людям, это просто тема больших бабок по сути через шантаж.
К журналистике такие люди, к сожалению, порой имеют отношение и от этого все кажется еще печальнее.
«Выбор»
Когда Сафия увидела джина в первый раз, она закричала и потеряла сознание. Детский пронзительный крик и тело девочки в коридоре страшно переполошили семью. Отец вскочил, поскользнулся из-за тумана в голове и проблем с координацией, подвернул ногу, упал со страшным грохотом, но, прихрамывая и повторяя «Йа Аллах, йа Аллах», выбежал к встревоженной жене, которая уже держала Сафию на руках.
Старшая сестра-подросток, оцепенев от страха, повторяла:
— Мама, она жива? Мама, Сафи жива?! Мама!
— Жива, жива, — шепнула мать и, когда дочь открыла глаза, разрыдалась.
Девочку отвезли по врачам, сдали анализы, показали неврологу и модному детскому психотерапевту. Но малышка была здорова и, кроме стандартных детских погрешностей, у нее ничего не обнаружили.
Семья несколько дней обсуждала этот случай. И вскоре все благополучно забылось.
У Сафии была привычка: проснувшись среди ночи, она бежала в спальню к родителям и, пристроившись под боком у папы, сладко засыпала снова.
Ей не хватало отца днем. Не хватало вечером. У него была слабость, и название ей было алкоголь. Пил он часто, много, иногда проваливался в запои, потом выходил. Божился, что это в последний раз. Завязывал на некоторое время. И снова слетал с катушек.
Когда София увидела джина снова, она испугалась, почувствовала, как прогибается одна ножка, а по спине стекает холодная струйка пота.
Джин сидел на полке незакрытого шкафа-купе в коридоре.
— Как дела, маленький человек? — спросил он. Его облик менялся: сначала он был ребенком, потом превратился в зверя, птицу, воспитательницу Сафии, мальчика из дома напротив. Было еще много других знакомых и незнакомых лиц и образов.
Иногда голова его вспыхивала и начинала гореть, но он что-то шептал, и огонь угасал на некоторое время.
Сафия попятилась, нащупала в темноте выключатель и нажала на него — не сработало.
Джин ухмыльнулся меняющимися лицами:
— Не поможет. Но я спросил. Как твои дела?
— Хорошо, — ответила негромко девочка. — Мои дела хорошо, — она всматривалась в джина некоторое время и сказала громко:
— Я сплю!
— Нет, — рассмеялось существо на полке, — ты не спишь, Сафия. Все это по-настоящему. Ты настоящая. Я настоящий.
— Тогда я пойду к маме! — громко крикнула девочка, надеясь, что кто-нибудь из семьи проснется, и кошмар закончится.
— И это тоже не получится, маленький человек, — джин поерзал на полке. — Никто не проснется, никуда ты не пойдешь, пока я тебе кое-что не расскажу. Я пришел не к тебе.
— А к кому тогда?
— К твоему отцу. Он сегодня тоже пил?
— Да, — Сафия в темноте почувствовала, как пылают ее щеки, и сильно рассердилась:
— Что ты хочешь от него?
— Я ничего не хочу, но нам предстоит некоторое время пожить вместе с твоим папой. Точнее мне у него, — он махнул в сторону спальни, — внутри.
— Ты поселишься в моем папе? Это как в кино? — Сафия почти перестала бояться. — А как тебя зовут?
— Меня зовут Даасим. Все верно, дитя, внутри.
— А зачем?
— Потому что он так хочет. Ему скучно одному.
— Но у него есть мы с мамой, и моя сестра, а еще бабушка Ажай, и тетя Зарифа, и его брат Ахмед — он мой дядя.
— Это сложно и долго объяснять, ребенок, но твой папа хочет быть со мной. — Лицо джина вдруг превратилось в лицо ее отца и застыло в кривой, уродливой ухмылке.
— Но я не хочу, Даасим, мне кажется, ты злой. Я не хочу, чтобы ты жил с моим папой.
— Он уже решил, девочка. Еще немного алкоголя, и мы с тобой крепко подружимся! — он расхохотался, вспыхнул пламенем, принялся кривляться и строить рожи одну страшней другой.
— Нет, — сказала маленькая Сафия, — я тебя не пущу! Оставь моего папу в покое!
— Это он меня не оставляет! Это его выбор! Выбор, девочка! — крикнул джин. — Скоро увидимся, дитя! — он юркнул за стопку белья на полке и изчез, оставив висеть в воздухе неприятный запах и громкое эхо.
__________________
— Сафия! Сафия!
Девушка вздрогнула и вырвалась из мыслей.
— Что? Извините, задумалась.
— Коктейль принесли еще 20 минут назад! — рассмеялась подруга, — где ты летаешь? Сделай глоток — в твои-то годы уже пора!
— Может, я не буду, Джама? — спросила Сафия. — Никогда не пила и начинать нет особого желания.
Когда Сафия увидела джина в первый раз, она закричала и потеряла сознание. Детский пронзительный крик и тело девочки в коридоре страшно переполошили семью. Отец вскочил, поскользнулся из-за тумана в голове и проблем с координацией, подвернул ногу, упал со страшным грохотом, но, прихрамывая и повторяя «Йа Аллах, йа Аллах», выбежал к встревоженной жене, которая уже держала Сафию на руках.
Старшая сестра-подросток, оцепенев от страха, повторяла:
— Мама, она жива? Мама, Сафи жива?! Мама!
— Жива, жива, — шепнула мать и, когда дочь открыла глаза, разрыдалась.
Девочку отвезли по врачам, сдали анализы, показали неврологу и модному детскому психотерапевту. Но малышка была здорова и, кроме стандартных детских погрешностей, у нее ничего не обнаружили.
Семья несколько дней обсуждала этот случай. И вскоре все благополучно забылось.
У Сафии была привычка: проснувшись среди ночи, она бежала в спальню к родителям и, пристроившись под боком у папы, сладко засыпала снова.
Ей не хватало отца днем. Не хватало вечером. У него была слабость, и название ей было алкоголь. Пил он часто, много, иногда проваливался в запои, потом выходил. Божился, что это в последний раз. Завязывал на некоторое время. И снова слетал с катушек.
Когда София увидела джина снова, она испугалась, почувствовала, как прогибается одна ножка, а по спине стекает холодная струйка пота.
Джин сидел на полке незакрытого шкафа-купе в коридоре.
— Как дела, маленький человек? — спросил он. Его облик менялся: сначала он был ребенком, потом превратился в зверя, птицу, воспитательницу Сафии, мальчика из дома напротив. Было еще много других знакомых и незнакомых лиц и образов.
Иногда голова его вспыхивала и начинала гореть, но он что-то шептал, и огонь угасал на некоторое время.
Сафия попятилась, нащупала в темноте выключатель и нажала на него — не сработало.
Джин ухмыльнулся меняющимися лицами:
— Не поможет. Но я спросил. Как твои дела?
— Хорошо, — ответила негромко девочка. — Мои дела хорошо, — она всматривалась в джина некоторое время и сказала громко:
— Я сплю!
— Нет, — рассмеялось существо на полке, — ты не спишь, Сафия. Все это по-настоящему. Ты настоящая. Я настоящий.
— Тогда я пойду к маме! — громко крикнула девочка, надеясь, что кто-нибудь из семьи проснется, и кошмар закончится.
— И это тоже не получится, маленький человек, — джин поерзал на полке. — Никто не проснется, никуда ты не пойдешь, пока я тебе кое-что не расскажу. Я пришел не к тебе.
— А к кому тогда?
— К твоему отцу. Он сегодня тоже пил?
— Да, — Сафия в темноте почувствовала, как пылают ее щеки, и сильно рассердилась:
— Что ты хочешь от него?
— Я ничего не хочу, но нам предстоит некоторое время пожить вместе с твоим папой. Точнее мне у него, — он махнул в сторону спальни, — внутри.
— Ты поселишься в моем папе? Это как в кино? — Сафия почти перестала бояться. — А как тебя зовут?
— Меня зовут Даасим. Все верно, дитя, внутри.
— А зачем?
— Потому что он так хочет. Ему скучно одному.
— Но у него есть мы с мамой, и моя сестра, а еще бабушка Ажай, и тетя Зарифа, и его брат Ахмед — он мой дядя.
— Это сложно и долго объяснять, ребенок, но твой папа хочет быть со мной. — Лицо джина вдруг превратилось в лицо ее отца и застыло в кривой, уродливой ухмылке.
— Но я не хочу, Даасим, мне кажется, ты злой. Я не хочу, чтобы ты жил с моим папой.
— Он уже решил, девочка. Еще немного алкоголя, и мы с тобой крепко подружимся! — он расхохотался, вспыхнул пламенем, принялся кривляться и строить рожи одну страшней другой.
— Нет, — сказала маленькая Сафия, — я тебя не пущу! Оставь моего папу в покое!
— Это он меня не оставляет! Это его выбор! Выбор, девочка! — крикнул джин. — Скоро увидимся, дитя! — он юркнул за стопку белья на полке и изчез, оставив висеть в воздухе неприятный запах и громкое эхо.
__________________
— Сафия! Сафия!
Девушка вздрогнула и вырвалась из мыслей.
— Что? Извините, задумалась.
— Коктейль принесли еще 20 минут назад! — рассмеялась подруга, — где ты летаешь? Сделай глоток — в твои-то годы уже пора!
— Может, я не буду, Джама? — спросила Сафия. — Никогда не пила и начинать нет особого желания.
— Тебе понравится, подруга!
— Знаешь, мой папа однажды чуть спился. И с нами случилось такое… точнее со мной, после чего он бросил.
— Давайте выпьем за отца Сафии! — вмешался в разговор парень, сидящий рядом.
— Да, за отца Сафии! — подхватили остальные и подняли бокалы и рюмки.
Девушка встряхнула головой, подняла свой фужер, улыбнулась, готовясь выпить, и тут увидела человека за соседним столиком. Он смотрел на нее в упор: то ли скалился, то ли улыбался. Она уже собиралась сказать гневное «что?», как вдруг его лицо стало меняться: папа, зверь, птица, незнакомая женщина, врач из детской больницы, снова зверь.
Сафия замерла и, даже не пригубив, опустила бокал.
Меняющееся лицо растягивалось в улыбке до невероятных размеров, а потом громко произнесло:
— Выбор, девочка! - И никто его не услышал, кроме Сафии.
— Знаешь, мой папа однажды чуть спился. И с нами случилось такое… точнее со мной, после чего он бросил.
— Давайте выпьем за отца Сафии! — вмешался в разговор парень, сидящий рядом.
— Да, за отца Сафии! — подхватили остальные и подняли бокалы и рюмки.
Девушка встряхнула головой, подняла свой фужер, улыбнулась, готовясь выпить, и тут увидела человека за соседним столиком. Он смотрел на нее в упор: то ли скалился, то ли улыбался. Она уже собиралась сказать гневное «что?», как вдруг его лицо стало меняться: папа, зверь, птица, незнакомая женщина, врач из детской больницы, снова зверь.
Сафия замерла и, даже не пригубив, опустила бокал.
Меняющееся лицо растягивалось в улыбке до невероятных размеров, а потом громко произнесло:
— Выбор, девочка! - И никто его не услышал, кроме Сафии.
«Бюджетный французский бренд» с дамской сумочкой за 54 000 или моя жена чего-то недоговаривает?
Давно знаю, люблю и часто бываю в «Marshа» . Весь этот скандал легко решается через три простых действия:
1. Представитель кофейни объясняет, что произошло.
2. Ровно в этом же месте сажают новые деревья. Причем сажают так чтобы они выросли, а не так чтоб зачахли и освободили место.
3. Дополнительно берется на себя нагрузка. Я думаю 30 новых деревьев и пара коллективных субботников по их посадке вернут “Marsha” любовь горожан.
Нет ничего постыдного в том, чтобы выйти и сказать «Да, наша вина», если это действительно так.
1. Представитель кофейни объясняет, что произошло.
2. Ровно в этом же месте сажают новые деревья. Причем сажают так чтобы они выросли, а не так чтоб зачахли и освободили место.
3. Дополнительно берется на себя нагрузка. Я думаю 30 новых деревьев и пара коллективных субботников по их посадке вернут “Marsha” любовь горожан.
Нет ничего постыдного в том, чтобы выйти и сказать «Да, наша вина», если это действительно так.
А вот так бывает когда у бизнеса вменяемые хозяева. Спокойно дали обратную связь, объяснили ситуацию.
А среди тех, кто вдруг поднял сумасшедшую истерику, 99% и не знали что там вообще есть деревья. Просто представился шанс куснуть одну из популярнейших кофеен.
«Marshа» , мое уважение. Жду вашего открытия в новых локациях.
А среди тех, кто вдруг поднял сумасшедшую истерику, 99% и не знали что там вообще есть деревья. Просто представился шанс куснуть одну из популярнейших кофеен.
«Marshа» , мое уважение. Жду вашего открытия в новых локациях.
Одна девочка так сильно мечтала увидеть цветущую в Японии сакуру, что совсем забыла как красиво цветет абрикос и яблони в саду у дедушки.
Может это и случилось не сразу, но осознание накрыло его волной, закружило в водовороте мыслей и чуть не сбило с ног. Ему сигналит авто. Он вздрагивает, понимает что стоит посреди улицы, и подняв руку «не обессудь», перебегает на тротуар
⠀
⁃ Каким же дураком я был- думает он- нацепил маску, которая чуть было не приросла к моей роже. Начал играть по чужим правилам и чуть было не потерял себя. Что есть? Есть груда шмоток, две машины, новые виниры во рту, новые мысли, новые сны, все новое блестящее, красивое. И ничего из этого не мое. Ничего из этого не мое по настоящему.
⠀
Я ведь художник слов, ни разу не сытый клоун, не мотиватор для униженных судьбой, кого нужно обзывать и щипать чтобы они двигались. Я друг затерявший в толпе, я как GZA в Wu-tang Clan - всегда на второй роли.
⠀
Цветущий абрикос на Танкаева, пробка на Университетской, родные лица лентяев, «работа с плетями сплотила нас», бит черный как любимый напиток, кошки города «М», которые учатся доверять людям, люди, которые не научились доверять друг другу, все это здесь, настоящее, живое, не для контента, не для охвата, не для того чтобы продать курс и бежать к глупому психологу узнавать что-то про себя. И она выпучив пустые глаза и развесив губы, будет копать толстым пальцем в твоем нутре, не понимая, что она тоже про контент, охваты и очередь клиентов поплывших от того, что их жизнь проходит миом пока они тупят в телефоны.
⠀
Он спускается по Дахадаева, идет по Буйке среди шумной яркой толпы, опускает голову и смотрит под ноги. Он знает, что там впереди. Там призрак. Как голограмма. Он не хочет смотреть, но поднимает глаза и видит себя и друзей, и девочку, которой нравилось держать его за руку.
⠀
«Этот убил нечаянно, этот погиб случайно. Птицы печали кружат над нашими головами. И мы мечтаем ночами начать всё заново…»
⠀
А потом он встряхнул головой, прогнал все это, достал телефон, включил селфи- камеру и произнес «Друзья, рассказываю вам историю….»
⠀
⁃ Каким же дураком я был- думает он- нацепил маску, которая чуть было не приросла к моей роже. Начал играть по чужим правилам и чуть было не потерял себя. Что есть? Есть груда шмоток, две машины, новые виниры во рту, новые мысли, новые сны, все новое блестящее, красивое. И ничего из этого не мое. Ничего из этого не мое по настоящему.
⠀
Я ведь художник слов, ни разу не сытый клоун, не мотиватор для униженных судьбой, кого нужно обзывать и щипать чтобы они двигались. Я друг затерявший в толпе, я как GZA в Wu-tang Clan - всегда на второй роли.
⠀
Цветущий абрикос на Танкаева, пробка на Университетской, родные лица лентяев, «работа с плетями сплотила нас», бит черный как любимый напиток, кошки города «М», которые учатся доверять людям, люди, которые не научились доверять друг другу, все это здесь, настоящее, живое, не для контента, не для охвата, не для того чтобы продать курс и бежать к глупому психологу узнавать что-то про себя. И она выпучив пустые глаза и развесив губы, будет копать толстым пальцем в твоем нутре, не понимая, что она тоже про контент, охваты и очередь клиентов поплывших от того, что их жизнь проходит миом пока они тупят в телефоны.
⠀
Он спускается по Дахадаева, идет по Буйке среди шумной яркой толпы, опускает голову и смотрит под ноги. Он знает, что там впереди. Там призрак. Как голограмма. Он не хочет смотреть, но поднимает глаза и видит себя и друзей, и девочку, которой нравилось держать его за руку.
⠀
«Этот убил нечаянно, этот погиб случайно. Птицы печали кружат над нашими головами. И мы мечтаем ночами начать всё заново…»
⠀
А потом он встряхнул головой, прогнал все это, достал телефон, включил селфи- камеру и произнес «Друзья, рассказываю вам историю….»
С Праздником, друзья! Пусть Всевышний примет ваши посты, молитвы и благие деяния!
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Когда хлеб с такой наценкой продаете, людей «брат» не называйте. 😀😀
HTML Embed Code: