This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
В ‘89 году Гарику Сукачеву передали телефонную трубку – на другом конце ждал Том Уэйтс.
«“Бригада С” была в США, у нас был концерт в огромном клубе Red Zone. Там была журналистка CBS, она с нами подружилась, и мы поехали в бар. С ней была ее подруга, итальянка, и она все время на меня смотрела. “Тебе говорили, что ты похож на Тома Уэйтса?”. Я говорю, я об этом слышал. Оказалось, что она хорошо знает Уэйтса. Говорю, клево, передавай привет. “А я ему сейчас позвоню, сам передашь”. Подошли к телефону, она говорит: “Привет, Том! Здесь русский парень, очень интересный, только что была на концерте его группы”. И передала трубку. Два слова и всё, бай-бай».
В книжке про Сукачева «Путь Горыныча» есть продолжение. «Уэйтс потом прислал мне в Москву видеокассету со своим концертным фильмом “Big Time”, подписанную: “Гарику Сукачеву от Тома Уэйтса”. Я включил видеомагнитофон и ужаснулся нашему сходству. На какой-то момент я вообще перестал себя осознавать, ибо у меня складывалось ощущение, что я – там, на экране».
«“Бригада С” была в США, у нас был концерт в огромном клубе Red Zone. Там была журналистка CBS, она с нами подружилась, и мы поехали в бар. С ней была ее подруга, итальянка, и она все время на меня смотрела. “Тебе говорили, что ты похож на Тома Уэйтса?”. Я говорю, я об этом слышал. Оказалось, что она хорошо знает Уэйтса. Говорю, клево, передавай привет. “А я ему сейчас позвоню, сам передашь”. Подошли к телефону, она говорит: “Привет, Том! Здесь русский парень, очень интересный, только что была на концерте его группы”. И передала трубку. Два слова и всё, бай-бай».
В книжке про Сукачева «Путь Горыныча» есть продолжение. «Уэйтс потом прислал мне в Москву видеокассету со своим концертным фильмом “Big Time”, подписанную: “Гарику Сукачеву от Тома Уэйтса”. Я включил видеомагнитофон и ужаснулся нашему сходству. На какой-то момент я вообще перестал себя осознавать, ибо у меня складывалось ощущение, что я – там, на экране».
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
В ‘86 году один из столпов итальянского реализма, автор культовых «Римских рассказов», «Конформиста» и десятка других романов, запрещенных официальным Ватиканом, в очередной раз спровоцировал скандал.
79-летний коммунист-резонер Альберто Моравиа женился на испанке, которая была младше его почти на полвека.
Осенью Моравиа вместе с женой оказался на даче у Вознесенского в Переделкино.
И увидел там поющего БГ.
По воспоминаниям Вознесенского в «Огоньке», итальянец с тоской всматривался в окно и отстукивал ритм песни «Деревня».
Когда в Переделкино подъехали телевизионщики, поэт рассказал, как все было. «Я помню, как он отсчитывал ритм за Гребенщиковым. Ему понравилось. Он не знал все переводы текстов, и жаль, что не знал».
79-летний коммунист-резонер Альберто Моравиа женился на испанке, которая была младше его почти на полвека.
Осенью Моравиа вместе с женой оказался на даче у Вознесенского в Переделкино.
И увидел там поющего БГ.
По воспоминаниям Вознесенского в «Огоньке», итальянец с тоской всматривался в окно и отстукивал ритм песни «Деревня».
Когда в Переделкино подъехали телевизионщики, поэт рассказал, как все было. «Я помню, как он отсчитывал ритм за Гребенщиковым. Ему понравилось. Он не знал все переводы текстов, и жаль, что не знал».
17 января ‘84 года в Овальный кабинет президента США вошла женщина.
Ее привел советник по вопросам национальной безопасности, убедивший Рейгана, что это встреча будет полезной. 53-летняя жительница Нью-Йорка могла многое рассказать про русских и Советский Союз – нечто такое, что поможет президенту лучше понять, что происходит в стране после смерти Брежнева и чего ждать от Андропова, зловещего демона КГБ.
За две недели до этого журнал Time вышел с обложкой, на которой нахмуренные Андропов и Рейган стояли спина к спине и не хотели друг друга видеть.
Наглядный образ не был метафорой противоборства двух сверхдержав и апогея холодной войны. По сути Time использовали документальный снимок. Советско-американские отношения находились в худшей точке со времен Карибского кризиса, напряжение из-за гонки вооружений достигло пика. Что станет последней каплей, оставалось только гадать.
Осенью советы сбили корейский самолет с американскими пассажирами, а Штаты разместили в Европе ракеты, нацеленные на Союз. Рейган назвал СССР «империей зла», Андропов заявил, что администрация его визави «окончательно развеяла иллюзии, что с ней можно иметь дело». Американские карикатуристы изображали советского генсека в виде космического пришельца-мутанта, журнал «Крокодил» добавлял к портрету стрелка-ковбоя Рональда свастику и лицо Гитлера.
Политические, военные и дипломатические контакты свелись к нулю. Никаких встреч официальных лиц даже на среднем уровне. Страх, взаимная ненависть и удушающее ожидание ядерного апокалипсиса. Подготовка к «звездным войнам» перестала кормить фантастов, теперь это были новостные сводки.
К чему готовиться? Что будет дальше?
Один из «ястребов», морской пехотинец в отставке Роберт Макфарлейн привел к Рейгану Сюзанну Масси. Более неподходящей кандидатуры на роль спасителя двусторонних отношений в Белом доме и Кремле было не найти.
Среди шести мужчин-помощников Рейгана, находившихся в кабинете, невысокую женщину в черном френче не знал никто.
Ее привел советник по вопросам национальной безопасности, убедивший Рейгана, что это встреча будет полезной. 53-летняя жительница Нью-Йорка могла многое рассказать про русских и Советский Союз – нечто такое, что поможет президенту лучше понять, что происходит в стране после смерти Брежнева и чего ждать от Андропова, зловещего демона КГБ.
За две недели до этого журнал Time вышел с обложкой, на которой нахмуренные Андропов и Рейган стояли спина к спине и не хотели друг друга видеть.
Наглядный образ не был метафорой противоборства двух сверхдержав и апогея холодной войны. По сути Time использовали документальный снимок. Советско-американские отношения находились в худшей точке со времен Карибского кризиса, напряжение из-за гонки вооружений достигло пика. Что станет последней каплей, оставалось только гадать.
Осенью советы сбили корейский самолет с американскими пассажирами, а Штаты разместили в Европе ракеты, нацеленные на Союз. Рейган назвал СССР «империей зла», Андропов заявил, что администрация его визави «окончательно развеяла иллюзии, что с ней можно иметь дело». Американские карикатуристы изображали советского генсека в виде космического пришельца-мутанта, журнал «Крокодил» добавлял к портрету стрелка-ковбоя Рональда свастику и лицо Гитлера.
Политические, военные и дипломатические контакты свелись к нулю. Никаких встреч официальных лиц даже на среднем уровне. Страх, взаимная ненависть и удушающее ожидание ядерного апокалипсиса. Подготовка к «звездным войнам» перестала кормить фантастов, теперь это были новостные сводки.
К чему готовиться? Что будет дальше?
Один из «ястребов», морской пехотинец в отставке Роберт Макфарлейн привел к Рейгану Сюзанну Масси. Более неподходящей кандидатуры на роль спасителя двусторонних отношений в Белом доме и Кремле было не найти.
Среди шести мужчин-помощников Рейгана, находившихся в кабинете, невысокую женщину в черном френче не знал никто.
Зато она знала сенаторов, секретарей, высокопоставленных военных, дипломатов, послов и ученых-советологов, находившихся в «красной» орбите по долгу службы. Масси давно готовилась к этой встрече и медленно, но верно приближалась к Овальному кабинету с помощью десятков посредников.
«Я должна озвучить свою уверенность, что пора снова начинать что-то вроде дискуссии с Советами, и делать это поскорее. Непрошенная идея, пришедшая, казалось, прямо из воздуха, в моем сознании становилась все определеннее. чиновники не сделают ничего: мне надо добраться до самого верха, до самого президента Рейгана», – напишет она в мемуарах 30 лет спустя.
Дочь дипломата и выпускница Сорбонны, говорящая на трех языках Сюзанна Масси несколько раз была в Союзе и профессионально занималась российской историей и культурой. В ‘80 году она выпустила книгу «Земля Жар-птицы: Краса былой России» – многостраничный путеводитель по живописи, архитектуре, литературе, музыке и общественным настроениям от первых Романовых до «Русских сезонов» Дягилева.
Масси свела в одно полотно масленицу, авангард, Пушкина, могучую кучку, передвижников, церкви, ярмарки, царей и загадочную русскую душу, чтобы дать единственно верную, по ее мнению, оптику: русские живут идеями и духом, абстрактное для них важнее материального. Им важно слово, но не в газете, а в клятве.
Лекции Масси про русских художников, дворцы императоров и народные промыслы собирали университетские аудитории и входили в обязательную программу сотрудников многочисленных институтов по изучению Восточной Европы.
На встрече она продвигала тот же подход: вы можете потратить еще сотни миллионов долларов на шпионов, исследовательские центры и аналитические группы, но так и не понять, с кем вообще имеете дело. Вы говорите про национальную безопасность – так всмотритесь в национальный характер. Зачем мусолить права человека, игнорируя самого человека? Перед вами страна парадоксов: крещеных атеистов, Октябрьской революции в ноябре и расстрелянных поэтов, чье слово не стоит ничего, но значит больше других. Господин президент, люди, которые выступают с трибуны Мавзолея в смешных каракулевых шапках, – энигмы. К ним нужен ключ. «И он у вас есть?», – уточнил Рейган. «Думаю, что да».
Вторым, но не менее важным акцентом, стал вопрос веры. Зная о религиозности Рейгана, Масси предлагала подумать о русских, как о верующих людях, чья декларируемая безбожность не более чем маска, способ сохранить себя в стране, где церкви отдавали под склады и клубы.
Начать разрядку с возобновления культурного обмена, остановленного из-за Афганской войны и последовавших взаимных санкций, – звучало как план. Какое соперничество в искусстве? Особенно старинном, еще лучше музейном, в идеале античном. Классика есть классика – общемировое достояние, у шедевров нет паспорта. Балет, театр, художники старой школы, симфонические оркестры, кино про любовь – пусть первыми растапливают лед они, а не ваши советники по ракетной обороне.
Рейган прочитал «Землю Жар-птицы».
«Я должна озвучить свою уверенность, что пора снова начинать что-то вроде дискуссии с Советами, и делать это поскорее. Непрошенная идея, пришедшая, казалось, прямо из воздуха, в моем сознании становилась все определеннее. чиновники не сделают ничего: мне надо добраться до самого верха, до самого президента Рейгана», – напишет она в мемуарах 30 лет спустя.
Дочь дипломата и выпускница Сорбонны, говорящая на трех языках Сюзанна Масси несколько раз была в Союзе и профессионально занималась российской историей и культурой. В ‘80 году она выпустила книгу «Земля Жар-птицы: Краса былой России» – многостраничный путеводитель по живописи, архитектуре, литературе, музыке и общественным настроениям от первых Романовых до «Русских сезонов» Дягилева.
Масси свела в одно полотно масленицу, авангард, Пушкина, могучую кучку, передвижников, церкви, ярмарки, царей и загадочную русскую душу, чтобы дать единственно верную, по ее мнению, оптику: русские живут идеями и духом, абстрактное для них важнее материального. Им важно слово, но не в газете, а в клятве.
Лекции Масси про русских художников, дворцы императоров и народные промыслы собирали университетские аудитории и входили в обязательную программу сотрудников многочисленных институтов по изучению Восточной Европы.
На встрече она продвигала тот же подход: вы можете потратить еще сотни миллионов долларов на шпионов, исследовательские центры и аналитические группы, но так и не понять, с кем вообще имеете дело. Вы говорите про национальную безопасность – так всмотритесь в национальный характер. Зачем мусолить права человека, игнорируя самого человека? Перед вами страна парадоксов: крещеных атеистов, Октябрьской революции в ноябре и расстрелянных поэтов, чье слово не стоит ничего, но значит больше других. Господин президент, люди, которые выступают с трибуны Мавзолея в смешных каракулевых шапках, – энигмы. К ним нужен ключ. «И он у вас есть?», – уточнил Рейган. «Думаю, что да».
Вторым, но не менее важным акцентом, стал вопрос веры. Зная о религиозности Рейгана, Масси предлагала подумать о русских, как о верующих людях, чья декларируемая безбожность не более чем маска, способ сохранить себя в стране, где церкви отдавали под склады и клубы.
Начать разрядку с возобновления культурного обмена, остановленного из-за Афганской войны и последовавших взаимных санкций, – звучало как план. Какое соперничество в искусстве? Особенно старинном, еще лучше музейном, в идеале античном. Классика есть классика – общемировое достояние, у шедевров нет паспорта. Балет, театр, художники старой школы, симфонические оркестры, кино про любовь – пусть первыми растапливают лед они, а не ваши советники по ракетной обороне.
Рейган прочитал «Землю Жар-птицы».
Через год, во время подготовки встречи с Горбачевым в Женеве, Сюзанна Масси вошла в число консультантов президента и негласных доверенных лиц, имевших доступ к его главному советнику – жене Нэнси. Именно Масси научила Рейгана поговорке «Доверяй, но проверяй», знанием которой он вскоре удивит Советы, и добилась правильного ее произношения по-русски.
Советские анекдоты, имена святых Русской православной церкви, строчки из Ахматовой – всё это попадало в речи Рейгана с подачи Масси. Она же просвещала его по части неофициальной «красной» культуры и непарадной стороны столиц, например, коммуналок и трущоб.
«В Ленинграде я жадно впитывала любой жизненный опыт. Я видела, в каких жалких условиях живут мои новые друзья. Целые семьи нередко жили в одной комнате и пользовались общей кухней. На грязных лестничных клетках пахло мочой».
Да что там, она была в гостях у миролюбивых митьков и общалась с Шагиным.
После саммита в Женеве в ноябре ‘85 года ограничения по культурному обмену будут сняты. Запуск арт-мостов объявлялся открытым. По совпадению именно в это время две американские девушки начнут снимать клипы ленинградским рок-группам.
В следующие четыре года Масси и Рейган встретятся еще 18 раз, Масси познакомится с Горбачевым и станет самым влиятельным женским голосом на переговорах Советов со Штатами конца ‘80-х.
Советские анекдоты, имена святых Русской православной церкви, строчки из Ахматовой – всё это попадало в речи Рейгана с подачи Масси. Она же просвещала его по части неофициальной «красной» культуры и непарадной стороны столиц, например, коммуналок и трущоб.
«В Ленинграде я жадно впитывала любой жизненный опыт. Я видела, в каких жалких условиях живут мои новые друзья. Целые семьи нередко жили в одной комнате и пользовались общей кухней. На грязных лестничных клетках пахло мочой».
Да что там, она была в гостях у миролюбивых митьков и общалась с Шагиным.
После саммита в Женеве в ноябре ‘85 года ограничения по культурному обмену будут сняты. Запуск арт-мостов объявлялся открытым. По совпадению именно в это время две американские девушки начнут снимать клипы ленинградским рок-группам.
В следующие четыре года Масси и Рейган встретятся еще 18 раз, Масси познакомится с Горбачевым и станет самым влиятельным женским голосом на переговорах Советов со Штатами конца ‘80-х.
История сближения сверхдержав и поощрения культурного обмена – в четырех обложках Time. От грозного Андропова до аншлага американского пианиста в Москве.
«Московский» номер вышел в мае ‘86 года, за два месяца до релиза «Red Wave».
Помните об этом, когда вам снова расскажут про революционную пластинку и письма-обращения к президентам, которые не смогли сделать для мира столько, сколько музыканты.
Когда «Red Wave» попал на прилавки, никаких «дел» уже не требовалось. Масси, Рейган и Горбачев справились сами.
«Московский» номер вышел в мае ‘86 года, за два месяца до релиза «Red Wave».
Помните об этом, когда вам снова расскажут про революционную пластинку и письма-обращения к президентам, которые не смогли сделать для мира столько, сколько музыканты.
Когда «Red Wave» попал на прилавки, никаких «дел» уже не требовалось. Масси, Рейган и Горбачев справились сами.
Наверное, не все здесь знают Джейн Уидлин, но в середине ‘80-х в США ее имя было на слуху.
Бывшая участница The Go-Go's, одной из самых продаваемых женских групп Америки, ушла в сольные артистки. И началось: клипы, интервью, обложки журналов.
Пластинка не взлетела, но по-своему прозвучала и навела микрошорох. Например, в Washington Post.
Всё потому, что к конверту пластинки прилагались две пустые открытки. Артистка призывала слушателей написать – вы не поверите! – Рейгану и Горбачеву, готовящихся к саммиту в Женеве. Сама Джейн такие уже отправила.
В открытке английским по белому требовалось «немедленно прекратить все ядерные испытания», у ядерного оружия должна быть альтернатива.
Открытки были частью маркетинга: слова о мире и кол ту экшн к переписке с президентом и генсеком шли на плакате с Уидлин.
А еще на пластинке была песня «East Meets West» – о том, как же прикольно открывать для себя неизвестную культуру.
Шел октябрь ‘85 года.
Летом ‘86-го о своих открытках сильным мира сего рассказала другая американская певица и продюсер, о которой здесь знают уже все.
Бывшая участница The Go-Go's, одной из самых продаваемых женских групп Америки, ушла в сольные артистки. И началось: клипы, интервью, обложки журналов.
Пластинка не взлетела, но по-своему прозвучала и навела микрошорох. Например, в Washington Post.
Всё потому, что к конверту пластинки прилагались две пустые открытки. Артистка призывала слушателей написать – вы не поверите! – Рейгану и Горбачеву, готовящихся к саммиту в Женеве. Сама Джейн такие уже отправила.
В открытке английским по белому требовалось «немедленно прекратить все ядерные испытания», у ядерного оружия должна быть альтернатива.
Открытки были частью маркетинга: слова о мире и кол ту экшн к переписке с президентом и генсеком шли на плакате с Уидлин.
А еще на пластинке была песня «East Meets West» – о том, как же прикольно открывать для себя неизвестную культуру.
Шел октябрь ‘85 года.
Летом ‘86-го о своих открытках сильным мира сего рассказала другая американская певица и продюсер, о которой здесь знают уже все.
4 года каналу.
Последний дайджест всего лучшего выходил еще до 24.02. Ловите свежий, тут хватит на все майские.
Намин придумывает фейк-историю названия «Парка Горького», вдохновленную, видимо, шпиономанией; нанимает для раскрутки группы бандюгу, известного по убийствам, кинутым партнерам и опозоренным клиентам; показывает Америке «первый советский клип»; ловит респекты от Дилана; раздает за месяц 700 интервью; прикидывается, что не использовал сына Леннона для пиара «Цветов», и традиционно выступает против войны исключительно в мирное время.
«Звуки Му» вдохновляют британских интеллектуалов в обмен на дешевую запись симфонического оркестра в студии Гостелерадио, залетают в кино про валютных проституток, справочник альтернативной музыки, вестник для фанатов Ино и сборник со Swans.
Гребенщиков вставляет «Eloise» посреди «Русского альбома», встречает в лесу епископа Вашингтонского, получает для рекламы DAT-магнитофон от главы CBS и объясняет разрыв с лейблом конспирологией.
«Парк Горького» жалуется на тяготы жизни в Союзе и отмечает Рождество со смертельно больным Заппой, который отдает последние силы на запись их «Moscow Calling».
«Бригада С» развлекает иностранцев у Кремля и поет перед Осборном про торчка-объебоса в «Лужниках».
Участники «Машины времени» решают, кто первым уедет на Запад.
И все вместе собирают деньги на ливерпульском телеке – в помощь жертвам Чернобыля.
А также: ZA пишется с «Аквариумом» и отправляет пленки в Америку, Курехина издает Би-би-си, «Игры» поют на французском, «Секрет» перезаписывает «Ленинградское время» на английском, «Опасные соседи» едут на танке, «Аспид» идет на Москву, «Окно» предупреждает, что у русских синдром беспокойных ног, и хвастается американской женой гитариста, Пахом репетирует в зимнем саду, «Корё» поднимает горби-кейрок и снимает имбовые клипы, «Любэ» мутирует в Laibach, «Красный огурец» рассказывает про всемирное турне из Воронеж-сити, у Young Guns от похоти горят штаны.
Кто еще? «Диалог» выпускает в Германии альбом, тайно записанный в московской гостинице. «Автограф» узнает Англию и красиво потеет в париках и легинсах. «Бригадиры» Галанина косят под миротворцев. «Знаки препинания» рефлексируют над релокацией, а Шумов за нее огребает, но покоряет Лос-Анджелес в резиновой маске. «Колибри» отчитывается о поездке во Францию. «Нюанс» собирает альбом в надежде на помощь Гэбриела.
Где еще? Одесский «Кошкин дом» раздает готику, казахстанская «Алмата» играет по правилам The Cars и показывает, как скинуть старую власть, магаданская «Ассоциация “Конец, Света!”» поет про «ебс тамс ту дэнс», барнаульские трэш-скримеры «Молот» берутся за пулемет.
В это время «Птица Зу» наваливает шугейза, «Метро» изобретает русский нью-вейв, «Сезон дождей» встречает Мрака Нопфлера, Alien Pat. Holman упивается нойз-хандрой, «Банга-Банга» плетет африканскую шизу, «Бриллианты от Неккерманна» подогреваются фанком, а на концерты «Миссии: Антициклон» валом «ходят даже негры».
Рубрика «Советский мэдчестер»: Jim Arrow & The Anachrones, «Матросская тишина».
Бонус: гранд-финал марафона по 100 лучшим альбомам ‘80-х по версии Rolling Stone и мега-ликбеза по самым важным записям прошлого века от редакции The Wire.
Последний дайджест всего лучшего выходил еще до 24.02. Ловите свежий, тут хватит на все майские.
Намин придумывает фейк-историю названия «Парка Горького», вдохновленную, видимо, шпиономанией; нанимает для раскрутки группы бандюгу, известного по убийствам, кинутым партнерам и опозоренным клиентам; показывает Америке «первый советский клип»; ловит респекты от Дилана; раздает за месяц 700 интервью; прикидывается, что не использовал сына Леннона для пиара «Цветов», и традиционно выступает против войны исключительно в мирное время.
«Звуки Му» вдохновляют британских интеллектуалов в обмен на дешевую запись симфонического оркестра в студии Гостелерадио, залетают в кино про валютных проституток, справочник альтернативной музыки, вестник для фанатов Ино и сборник со Swans.
Гребенщиков вставляет «Eloise» посреди «Русского альбома», встречает в лесу епископа Вашингтонского, получает для рекламы DAT-магнитофон от главы CBS и объясняет разрыв с лейблом конспирологией.
«Парк Горького» жалуется на тяготы жизни в Союзе и отмечает Рождество со смертельно больным Заппой, который отдает последние силы на запись их «Moscow Calling».
«Бригада С» развлекает иностранцев у Кремля и поет перед Осборном про торчка-объебоса в «Лужниках».
Участники «Машины времени» решают, кто первым уедет на Запад.
И все вместе собирают деньги на ливерпульском телеке – в помощь жертвам Чернобыля.
А также: ZA пишется с «Аквариумом» и отправляет пленки в Америку, Курехина издает Би-би-си, «Игры» поют на французском, «Секрет» перезаписывает «Ленинградское время» на английском, «Опасные соседи» едут на танке, «Аспид» идет на Москву, «Окно» предупреждает, что у русских синдром беспокойных ног, и хвастается американской женой гитариста, Пахом репетирует в зимнем саду, «Корё» поднимает горби-кейрок и снимает имбовые клипы, «Любэ» мутирует в Laibach, «Красный огурец» рассказывает про всемирное турне из Воронеж-сити, у Young Guns от похоти горят штаны.
Кто еще? «Диалог» выпускает в Германии альбом, тайно записанный в московской гостинице. «Автограф» узнает Англию и красиво потеет в париках и легинсах. «Бригадиры» Галанина косят под миротворцев. «Знаки препинания» рефлексируют над релокацией, а Шумов за нее огребает, но покоряет Лос-Анджелес в резиновой маске. «Колибри» отчитывается о поездке во Францию. «Нюанс» собирает альбом в надежде на помощь Гэбриела.
Где еще? Одесский «Кошкин дом» раздает готику, казахстанская «Алмата» играет по правилам The Cars и показывает, как скинуть старую власть, магаданская «Ассоциация “Конец, Света!”» поет про «ебс тамс ту дэнс», барнаульские трэш-скримеры «Молот» берутся за пулемет.
В это время «Птица Зу» наваливает шугейза, «Метро» изобретает русский нью-вейв, «Сезон дождей» встречает Мрака Нопфлера, Alien Pat. Holman упивается нойз-хандрой, «Банга-Банга» плетет африканскую шизу, «Бриллианты от Неккерманна» подогреваются фанком, а на концерты «Миссии: Антициклон» валом «ходят даже негры».
Рубрика «Советский мэдчестер»: Jim Arrow & The Anachrones, «Матросская тишина».
Бонус: гранд-финал марафона по 100 лучшим альбомам ‘80-х по версии Rolling Stone и мега-ликбеза по самым важным записям прошлого века от редакции The Wire.
Между The Rolling Stones и Достоевским pinned «4 года каналу. Последний дайджест всего лучшего выходил еще до 24.02. Ловите свежий, тут хватит на все майские. Намин придумывает фейк-историю названия «Парка Горького», вдохновленную, видимо, шпиономанией; нанимает для раскрутки группы бандюгу, известного…»
Расскажите о канале друзьям
Или сбросьте монет на новые поиски в кладовых горби-рока
Или сбросьте монет на новые поиски в кладовых горби-рока
Однажды в Кремле:
– «Доктора Живаго» в Италии издали, давайте, может, и мы?
– Рано.
– «Колымские рассказы» в Лондоне читают! Отдельной книгой.
– И что?
– «Факультет ненужных вещей» в Париж утек. Кто в Москве теперь мешает?
– Идите в Госкомиздат.
– Так цензура же!
– Цензура в Главлите.
– «Москва-Петушки» в Америке и Израиле в магазинах лежит!
– Вот пусть там и лежит.
– Ну как же?! Давайте хотя бы повесть какую, «Собачье сердце» Булгакова, а? Или ждем '87-го?
– Ждём. Ещё «Мастер и Маргариту» предложите без купюр дать, ага.
– Во Франкфурте-на-Майне купюры курсивом дали, чтобы все видели, что именно было вырезано. Резонансно получилось.
– Нам такого и даром не надо.
– Кстати! «Дар» Набокова в Нью-Йорке с '50-х лежит, сколько можно?! Мы-то когда?
– В '90-м выпустим.
– А Мандельштам? А «Метрополь»? Уже лет десять в Штатах продаётся. Такой шум стоял...
– Этот в '91-м.
– Почему?! Вот Довлатов, например. Вышел в западных журналах, и мы сразу...
– Исключили его из Союза журналистов.
– А, ну да. Слушайте, я же не прошу «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Просто…
– Вот спасибо!
– Просто если за границей уже опубликовали, то почему мы-то тормозим? Что о нас подумают?
– Плевать. Пусть хоть что выпускают и кого угодно издают.
– Тарковский вон, помните, последний фильм, когда...
– Кино-то здесь причём? Мне, может, про пластинки западные ещё рассказать?
– А если это записи четырёх ленинградских рок-групп, о которых в Америке никто не слышал и знать не знает? Сборник вышел.
– СУКА! КТО ДОПУСТИЛ??? БЫСТРО ВСЕХ КО МНЕ! СРОЧНО «МЕЛОДИЮ» НА КОВЕР! БЛЯЯЯЯЯЯАААТЬ!!!!
– «Доктора Живаго» в Италии издали, давайте, может, и мы?
– Рано.
– «Колымские рассказы» в Лондоне читают! Отдельной книгой.
– И что?
– «Факультет ненужных вещей» в Париж утек. Кто в Москве теперь мешает?
– Идите в Госкомиздат.
– Так цензура же!
– Цензура в Главлите.
– «Москва-Петушки» в Америке и Израиле в магазинах лежит!
– Вот пусть там и лежит.
– Ну как же?! Давайте хотя бы повесть какую, «Собачье сердце» Булгакова, а? Или ждем '87-го?
– Ждём. Ещё «Мастер и Маргариту» предложите без купюр дать, ага.
– Во Франкфурте-на-Майне купюры курсивом дали, чтобы все видели, что именно было вырезано. Резонансно получилось.
– Нам такого и даром не надо.
– Кстати! «Дар» Набокова в Нью-Йорке с '50-х лежит, сколько можно?! Мы-то когда?
– В '90-м выпустим.
– А Мандельштам? А «Метрополь»? Уже лет десять в Штатах продаётся. Такой шум стоял...
– Этот в '91-м.
– Почему?! Вот Довлатов, например. Вышел в западных журналах, и мы сразу...
– Исключили его из Союза журналистов.
– А, ну да. Слушайте, я же не прошу «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Просто…
– Вот спасибо!
– Просто если за границей уже опубликовали, то почему мы-то тормозим? Что о нас подумают?
– Плевать. Пусть хоть что выпускают и кого угодно издают.
– Тарковский вон, помните, последний фильм, когда...
– Кино-то здесь причём? Мне, может, про пластинки западные ещё рассказать?
– А если это записи четырёх ленинградских рок-групп, о которых в Америке никто не слышал и знать не знает? Сборник вышел.
– СУКА! КТО ДОПУСТИЛ??? БЫСТРО ВСЕХ КО МНЕ! СРОЧНО «МЕЛОДИЮ» НА КОВЕР! БЛЯЯЯЯЯЯАААТЬ!!!!
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Тропилло и его записи – теперь уже навсегда
HTML Embed Code: