ДАУ. Марина Абрамович

«Марина – один из самых вовлеченных, внимательных и сотрудничающих участников проекта, именно поэтому она внесла в работу Института огромный вклад, – рассказывает Зоя Попова, ученый секретарь, в обязанности которой входило в том числе сопровождение гостей. – Абрамович очень много всего предлагала и очень мало спала. Когда она прилетела, был уже совсем поздний вечер, и после того как у них состоялся разговор с Ильей, мы предложили ей поехать в гостиницу отдохнуть. Но она ответила, что времени слишком мало, чтобы отдыхать, и нужно поскорее попасть в Институт и познакомиться с его обитателями».

Как художник Абрамович занимается природой человеческого поведения и телесными реакциями людей, поэтому в институтской версии биографии она была профессором-нейрофизиологом. Невероятным совпадением было еще и то, что ее появление на проекте (в Институте шел июнь 1956 года) пришлось аккурат на момент восстановления дипломатических отношений между СССР и Югославией.

Как и с другими гостями, Зоя связалась с Мариной заблаговременно, рассказала про то, какой исторический период сейчас в Институте, кто будет присутствовать из участников и какие там проходят эксперименты. Катушка Теслы уже была установлена, и в период планируемого участия звезды современного искусства ожидалось прибытие алтайских шаманов. «Она сказала, что Тесла, шаманы и эти энергии – ровно то, с чем ей очень интересно будет взаимодействовать».

Из перечисленного – и под наблюдением физиков-теоретиков – получился большой эксперимент по исследованию влияния различных энергий на советских солдат, проводимый в рамках подготовки космической программы. Абрамович выступила одновременно и координатором исследования, и его участником – проводником упомянутых энергий. «Работала много, интенсивно, была открыта и заинтересована в общении со всеми участниками».

Особое внимание Марина Абрамович уделяла соблюдению правил Института. «Как-то раз мы сидели в буфете, и она начала что-то рассказывать про Сербию, – вспоминает Зоя Попова. – Тут я сделала удивленное лицо – 1956 год – и сказала, что, мол, не знаю, что это за страна. И Абрамович моментально, как послушный участник игры, почти как ребенок, подстроилась и добавила: «Да, конечно, господи, я сама не понимаю, откуда это название. Я имею в виду Югославию!» То есть у нее сработало моментальное включение, и было очень здорово видеть, как ей интересно быть внутри этой системы координат, пробовать и сотрудничать».

За короткие три дня перфомансистка успела невероятно много: участвовала в эксперименте с шаманскими ритуалами и катушкой Тесла, в сеансе гипноза с Виктором Петриком, говорила о теории струн с Дмитрием Калединым и Никитой Некрасовым. Собственное впечатление об опыте пребывания в Институте она в итоге сформулировала так: «Проект ДАУ является монументальным, с блестящей концепцией возвращения – пусть даже на мгновение – в прошлое, чтобы лучше понять настоящее».

«В один из дней Илья сказал, что старческий грим должен держаться до двенадцати часов без поправок. Я ответила, что это невозможно, а сама уже обдумывала, как могу это сделать, – вспоминает главный художник по гриму Екатерина Эртель. – На съемочной площадке ДАУ любое такое «невозможно» означало, что ты просто еще не придумал, как все осуществить. Но обязательно придумаешь».

Катя Эртель – одна из тех, в чьей профессиональной жизни после проекта ДАУ произошли большие изменения. На проект она пришла в качестве художника по гриму, а в итоге стала соавтором семи фильмов – «ДАУ. Наташа», «ДАУ. Нора мама», «ДАУ. Катя Таня», «ДАУ. Никита Таня», «ДАУ. Три дня», «ДАУ. Нора сын» и «ДАУ. Саша Валера», – а также сериалов «ДАУ. Нора» и «ДАУ. Меню».

Когда съемки в Харькове закончились, Эртель вернулась к прежней жизни. «После ДАУ мне все казалось скучным. Даже работа с выдающими режиссерами. Уже не таким масштабным, без вызова. Когда спустя год Илья позвонил с предложением прилететь в Лондон и принять участие в монтаже, я без раздумий согласилась».

Учитывая специфику ДАУ, монтаж каждого фильма в определенном смысле и был его режиссурой. На этапе монтажа происходило «проявление» сюжетов, выхваченных из 700-часового киноэпоса, подобно фрагментам гигантской фрески.

«Я отлично помнила все эти сцены, поскольку постоянно находилась в Институте, – говорит Эртель. – Но когда я посмотрела на них под другим углом, акценты сместились. В Лондоне мне по-настоящему открылась вся глубина и сила отснятого в Харькове материала. Я увидела знакомых людей и знакомые ситуации, очищенные от оценочных суждений и моего личного восприятия этих людей и ситуаций. Моим первым фильмом стал «ДАУ. Три дня». Для меня встреча Дау с Марией еще на площадке была одной из самых мощных сцен. «Три дня» наполнены ощущением неуловимого времени и сладкой грустью упущенных возможностей. Это фильм про пронзительное всем нам знакомое чувство неудержимости любви».

Настольная книга советов сотрудникам Института для поддержания общего состояния здоровья и привлекательной внешности

Наряду со Сборником речевых требований в Институте существовала еще одна памятка, из которой сотрудники – преимущественно женская половина – черпали полезную информацию. В этой памятке с говорящим названием «Настольная книга советов сотрудникам Института для поддержания общего состояния здоровья и привлекательной внешности» содержалась подробная инструкция на тему правильного ухода за кожей и ногтями. Ниже несколько советов, приведенных из источника.

«Жирные кремы и смягчающие мази можно заменить студнеобразными кремами, не содержащими жира. Эти студнеобразные кремы следует втирать во влажную кожу рук. Лица, которые по роду работы должны держать руки влажными, могут с профилактической целью применять все эти виды кремов, а также любой жир, например, вазелин».

«Красная кайма губ под влиянием непогоды, ветра, низкой температуры или быстрого высыхания резко изменяется. Губы как бы запыляются, яркая окраска их бледнеет, на губах появляются трещины и легкие ссадины. Необходимо оберегать губы от внешних раздражений. С этой целью полезно смазывать их на ночь и днем».

«Выдергивать волоски из ноздрей вредно. Уши надо промывать ежедневно с мылом, рот полоскать после каждого приема пищи».

«Помидор хорошо подходит для ухода за жирной кожей лица. Он очищает поры от сала и сужает их».

«Кожа является сложным органом и играет важную роль в жизни организма человека. Одним из важнейших условий ухода за кожей является соблюдение чистоты. Удаление грязи с поверхности кожи – основная задача ухода за кожей – лучше всего достигается обмыванием водой».

Как в Институте принимали гостей

Визитерами занималась ученый секретарь Зоя Попова. Иногда приезд людей из «внешнего мира» оказывался запечатлен на пленку – как, например, в случае с Владимиром Дубосарским и Александром Шейном (посмотрите фильм «ДАУ. Смелые люди»). Некоторые из приезжих так и не вошли в фильмографию ДАУ – в дни визитов Романа Абрамовича, Миуччи Прады, Петра Авена и многих других съемки не проводились.

В круг обязанностей Зои входило в том числе сопровождение гостей на протяжении всего их пребывания. Прежде чем оказаться за высокими стенами, они осматривали цеха, «обслуживающие» съемочный процесс (производство и подготовка реквизита, одежды, аксессуаров, обуви, мебели). Знакомство с «кухней» ДАУ изнутри давало представление о том, какая огромная работа стоит за созданием Института и жизни внутри него.

Далее следовал брифинг на тему «текущего» институтского периода – важно было сориентировать гостей в системе исторических координат и обозначить контекст событий, определяющих конкретный исторический момент, на который приходился визит.

Посетителям выдавали уже упоминавшийся нами Сборник речевых требований. Еще одной частью ритуала было составление и согласование «сюжетной» биографии. «Сначала мы с коллегами, Антоном Студенниковым и Марией Штильмарк, готовили черновик на основе реальной информации о госте, – объясняет Зоя Попова. – Затем предлагали вариант на утверждение. Биография составлялась с учетом подлинных вех жизни и той альтернативной реальности, которую подразумевала историческая парадигма ДАУ. Естественно, гость мог вносить коррективы, и многие что-то добавляли, или, наоборот, критиковали наши конструкции, мол, «ну нет, так бы я поступить не смог».

Следующие инстанции – гримерная и костюмерная. На основе утвержденной биографии определялся статус человека и его социальное положение. Ему подбирали соответствующую одежду и грим.

Оказавшись внутри Института, гость отправлялся на собеседование в Первый отдел – к моменту его появления у начальника отдела уже лежала на столе биография пришедшего. Вопросы могли быть любыми: от обстоятельств жизни («Что вы делали в 1942 году?») до отношения к актуальным событиям («Что вы можете сказать о решениях советского правительства по поводу ЧССР?»). Никакого снисхождения ни для кого не делали. Режим есть режим.

«Ваши документы!»

Бюрократические процедуры – суть тоталитарной системы. Справки и разрешения в СССР сопровождали каждый шаг, становясь бумажной тенью человека, а то и вовсе подменяя собой его личность. С другой стороны, обладание тем или иным документом часто давало чувство превосходства над теми, у кого подобных «ксив» не было.

Документооборот в Институте полностью соответствовал советскому. Резиденты и гости имели все необходимые пропуска, личные карточки, паспорта и партбилеты. Документы менялись в соответствии с эпохой и кадровыми перестановками. Не обходилось без них и перед выдворением сотрудника из учреждения – например, в связи с разоблачением в шпионской деятельности. В общем, все как в совсем недавней истории.