Create: Update:
9 мая 1945 года
Анатолий Троицких, 20 лет: Объявили, что война закончена. День Победы встретили в городе Гермц. Отметили, как водится, по-русски. Мы победили!
Татьяна Матвеева, 26 лет: Я проснулась раньше всех и принялась будить народ. Все проснулись. Засветились окна, многие выбежали на улицу с пением, музыкой. Сегодня у всех на лицах отражено какое-то идущее изнутри сияние. Некоторые стараются смотреть серьезно — неудобно же улыбаться вовсю ширь на улице самому себе, но улыбка все же пробивается.
Сергей Тяжельников, 20 лет: Когда проезжали по Новоулицке (Новой улице), нас остановил солдат — артиллерист. Капитан Горбатый вылез из кабины и спросил:
— В чем дело?
Солдат подошел к нашей машине и громко крикнул:
— Товарищи, война кончилась!
Мы соскочили с машины и давай солдата — артиллериста качать.
Еще вчера гремел бой за город Оломоуц, еще вчера гибли солдаты, а сегодня — войне конец. Верилось в это с трудом.
Лиа Малявина, 31 год: Сегодня 4-й день Пасхи. Ночью, в 3.30 утра, меня разбудила Люда по своим делам. Едва светало. Она легла, а я встала попить. Трансляция играет марш. Я думала, 6 утра. Вдруг по радио сказали: «Внимание! Полная безоговорочная капитуляция Германии!» Война окончена!
Василий Белохин, 31 год: Слово «победа» застала нас в одном Белорусском селе где при сельском совете имелось радио и было получено данное сообщение и дополнительное указание с района «Немедленно провести митинги». После митинга, где и мы участвовали, выпили по 5 гр[аммов] и поехали дальше.
Василий Цымбал, 39 лет: Часу в третьем ночи разнеслась весть о том, что Германия полностью капитулировала и война окончилась. Кругом началась стрельба, не только на станции Инстербург, но и в окружающих районах. Стреляли зенитки перекрестным огнем трассирующими снарядами.
Аркадий Первенцев, 40 лет: Схлынуло настроение, напряжение, почувствовалась та усталость, которая накоплялась за четыре военных года. Как будто вновь открылись все раны. Ехали по улице после возлияния, после каких-то задушевных и чистых разговоров с Галочкой Князевой, и вспоминал, невольно глядя на эти флаги, Матросова, бросившегося на дот, Сипягина и его новороссийскую могилу, оторванные ноги Вадима Собко и Славы Гаври, Сашу Полозова и многих погибших за эти красные флаги, которые вывешены сегодня на зданиях: Генерального штаба, кино, домов. Сидел неподвижный Гоголь, где-то угадывался Пушкин, рассвет, и чистое небо, и только с востока ползла какая-то косая и быстрая туча, похожая на дым пожарищ…
Александра Михалева, 20 лет: У нас в лагере устроили митинг по случаю капитуляции Германии. Этот день будет праздник «победы над фашизмом». Теперь мы сможем вернуться на Родину. Неужели в скором времени я смогу увидеть моих дорогих родных? Живы ли мои дорогие, что с вами?
Петр Пустовойт, 27 лет: Я был в Бреслау. Никогда не забуду этого дня. Город весь был разбит. Таких огромных воронок от бомб, как в Бреслау, я нигде во время войны не видел. Был солнечный день... Наша колонна остановилась в самом центре города. Водители ушли обедать. Я сильно устал и решил отдохнуть. Лучше всего это можно было сделать под нашим «Студебеккером», постелив шинель, а вместо подушки используя походную сумку. Я быстро уснул. Разбудил меня крик 15-летнего паренька, одетого в военную форму: «Товарищ старший лейтенант, война кончилась, а вы спите!» До моего сознания смысл этих слов дошел не сразу. Но через несколько секунд весть эта обожгла меня... Вот оно, наконец, долгожданное мгновение! Я выскочил из-под машины и обнял юношу, который оказался музыкантом из фронтового оркестра, сделавшего краткую остановку здесь же, в Бреслау.
Михаил Пришвин, 72 года: После она мне говорила о том, что ее возмущает народная радость, что надо плакать, а не радоваться. — Нет, — возражал я, — хороший человек, услыхав о конце войны, непременно должен радоваться: ведь миллионы жен, отцов, сестер сейчас радуются безумно тому, что их близкие теперь останутся в живых.
— А кто же подумает о мертвых?
— Мы же потом и о мертвых подумаем.
Все цитаты — по материалам корпуса “Прожито”
Анатолий Троицких, 20 лет: Объявили, что война закончена. День Победы встретили в городе Гермц. Отметили, как водится, по-русски. Мы победили!
Татьяна Матвеева, 26 лет: Я проснулась раньше всех и принялась будить народ. Все проснулись. Засветились окна, многие выбежали на улицу с пением, музыкой. Сегодня у всех на лицах отражено какое-то идущее изнутри сияние. Некоторые стараются смотреть серьезно — неудобно же улыбаться вовсю ширь на улице самому себе, но улыбка все же пробивается.
Сергей Тяжельников, 20 лет: Когда проезжали по Новоулицке (Новой улице), нас остановил солдат — артиллерист. Капитан Горбатый вылез из кабины и спросил:
— В чем дело?
Солдат подошел к нашей машине и громко крикнул:
— Товарищи, война кончилась!
Мы соскочили с машины и давай солдата — артиллериста качать.
Еще вчера гремел бой за город Оломоуц, еще вчера гибли солдаты, а сегодня — войне конец. Верилось в это с трудом.
Лиа Малявина, 31 год: Сегодня 4-й день Пасхи. Ночью, в 3.30 утра, меня разбудила Люда по своим делам. Едва светало. Она легла, а я встала попить. Трансляция играет марш. Я думала, 6 утра. Вдруг по радио сказали: «Внимание! Полная безоговорочная капитуляция Германии!» Война окончена!
Василий Белохин, 31 год: Слово «победа» застала нас в одном Белорусском селе где при сельском совете имелось радио и было получено данное сообщение и дополнительное указание с района «Немедленно провести митинги». После митинга, где и мы участвовали, выпили по 5 гр[аммов] и поехали дальше.
Василий Цымбал, 39 лет: Часу в третьем ночи разнеслась весть о том, что Германия полностью капитулировала и война окончилась. Кругом началась стрельба, не только на станции Инстербург, но и в окружающих районах. Стреляли зенитки перекрестным огнем трассирующими снарядами.
Аркадий Первенцев, 40 лет: Схлынуло настроение, напряжение, почувствовалась та усталость, которая накоплялась за четыре военных года. Как будто вновь открылись все раны. Ехали по улице после возлияния, после каких-то задушевных и чистых разговоров с Галочкой Князевой, и вспоминал, невольно глядя на эти флаги, Матросова, бросившегося на дот, Сипягина и его новороссийскую могилу, оторванные ноги Вадима Собко и Славы Гаври, Сашу Полозова и многих погибших за эти красные флаги, которые вывешены сегодня на зданиях: Генерального штаба, кино, домов. Сидел неподвижный Гоголь, где-то угадывался Пушкин, рассвет, и чистое небо, и только с востока ползла какая-то косая и быстрая туча, похожая на дым пожарищ…
Александра Михалева, 20 лет: У нас в лагере устроили митинг по случаю капитуляции Германии. Этот день будет праздник «победы над фашизмом». Теперь мы сможем вернуться на Родину. Неужели в скором времени я смогу увидеть моих дорогих родных? Живы ли мои дорогие, что с вами?
Петр Пустовойт, 27 лет: Я был в Бреслау. Никогда не забуду этого дня. Город весь был разбит. Таких огромных воронок от бомб, как в Бреслау, я нигде во время войны не видел. Был солнечный день... Наша колонна остановилась в самом центре города. Водители ушли обедать. Я сильно устал и решил отдохнуть. Лучше всего это можно было сделать под нашим «Студебеккером», постелив шинель, а вместо подушки используя походную сумку. Я быстро уснул. Разбудил меня крик 15-летнего паренька, одетого в военную форму: «Товарищ старший лейтенант, война кончилась, а вы спите!» До моего сознания смысл этих слов дошел не сразу. Но через несколько секунд весть эта обожгла меня... Вот оно, наконец, долгожданное мгновение! Я выскочил из-под машины и обнял юношу, который оказался музыкантом из фронтового оркестра, сделавшего краткую остановку здесь же, в Бреслау.
Михаил Пришвин, 72 года: После она мне говорила о том, что ее возмущает народная радость, что надо плакать, а не радоваться. — Нет, — возражал я, — хороший человек, услыхав о конце войны, непременно должен радоваться: ведь миллионы жен, отцов, сестер сейчас радуются безумно тому, что их близкие теперь останутся в живых.
— А кто же подумает о мертвых?
— Мы же потом и о мертвых подумаем.
Все цитаты — по материалам корпуса “Прожито”
9 мая 1945 года
Анатолий Троицких, 20 лет: Объявили, что война закончена. День Победы встретили в городе Гермц. Отметили, как водится, по-русски. Мы победили!
Татьяна Матвеева, 26 лет: Я проснулась раньше всех и принялась будить народ. Все проснулись. Засветились окна, многие выбежали на улицу с пением, музыкой. Сегодня у всех на лицах отражено какое-то идущее изнутри сияние. Некоторые стараются смотреть серьезно — неудобно же улыбаться вовсю ширь на улице самому себе, но улыбка все же пробивается.
Сергей Тяжельников, 20 лет: Когда проезжали по Новоулицке (Новой улице), нас остановил солдат — артиллерист. Капитан Горбатый вылез из кабины и спросил:
— В чем дело?
Солдат подошел к нашей машине и громко крикнул:
— Товарищи, война кончилась!
Мы соскочили с машины и давай солдата — артиллериста качать.
Еще вчера гремел бой за город Оломоуц, еще вчера гибли солдаты, а сегодня — войне конец. Верилось в это с трудом.
Лиа Малявина, 31 год: Сегодня 4-й день Пасхи. Ночью, в 3.30 утра, меня разбудила Люда по своим делам. Едва светало. Она легла, а я встала попить. Трансляция играет марш. Я думала, 6 утра. Вдруг по радио сказали: «Внимание! Полная безоговорочная капитуляция Германии!» Война окончена!
Василий Белохин, 31 год: Слово «победа» застала нас в одном Белорусском селе где при сельском совете имелось радио и было получено данное сообщение и дополнительное указание с района «Немедленно провести митинги». После митинга, где и мы участвовали, выпили по 5 гр[аммов] и поехали дальше.
Василий Цымбал, 39 лет: Часу в третьем ночи разнеслась весть о том, что Германия полностью капитулировала и война окончилась. Кругом началась стрельба, не только на станции Инстербург, но и в окружающих районах. Стреляли зенитки перекрестным огнем трассирующими снарядами.
Аркадий Первенцев, 40 лет: Схлынуло настроение, напряжение, почувствовалась та усталость, которая накоплялась за четыре военных года. Как будто вновь открылись все раны. Ехали по улице после возлияния, после каких-то задушевных и чистых разговоров с Галочкой Князевой, и вспоминал, невольно глядя на эти флаги, Матросова, бросившегося на дот, Сипягина и его новороссийскую могилу, оторванные ноги Вадима Собко и Славы Гаври, Сашу Полозова и многих погибших за эти красные флаги, которые вывешены сегодня на зданиях: Генерального штаба, кино, домов. Сидел неподвижный Гоголь, где-то угадывался Пушкин, рассвет, и чистое небо, и только с востока ползла какая-то косая и быстрая туча, похожая на дым пожарищ…
Александра Михалева, 20 лет: У нас в лагере устроили митинг по случаю капитуляции Германии. Этот день будет праздник «победы над фашизмом». Теперь мы сможем вернуться на Родину. Неужели в скором времени я смогу увидеть моих дорогих родных? Живы ли мои дорогие, что с вами?
Петр Пустовойт, 27 лет: Я был в Бреслау. Никогда не забуду этого дня. Город весь был разбит. Таких огромных воронок от бомб, как в Бреслау, я нигде во время войны не видел. Был солнечный день... Наша колонна остановилась в самом центре города. Водители ушли обедать. Я сильно устал и решил отдохнуть. Лучше всего это можно было сделать под нашим «Студебеккером», постелив шинель, а вместо подушки используя походную сумку. Я быстро уснул. Разбудил меня крик 15-летнего паренька, одетого в военную форму: «Товарищ старший лейтенант, война кончилась, а вы спите!» До моего сознания смысл этих слов дошел не сразу. Но через несколько секунд весть эта обожгла меня... Вот оно, наконец, долгожданное мгновение! Я выскочил из-под машины и обнял юношу, который оказался музыкантом из фронтового оркестра, сделавшего краткую остановку здесь же, в Бреслау.
Михаил Пришвин, 72 года: После она мне говорила о том, что ее возмущает народная радость, что надо плакать, а не радоваться. — Нет, — возражал я, — хороший человек, услыхав о конце войны, непременно должен радоваться: ведь миллионы жен, отцов, сестер сейчас радуются безумно тому, что их близкие теперь останутся в живых.
— А кто же подумает о мертвых?
— Мы же потом и о мертвых подумаем.
Все цитаты — по материалам корпуса “Прожито”
Анатолий Троицких, 20 лет: Объявили, что война закончена. День Победы встретили в городе Гермц. Отметили, как водится, по-русски. Мы победили!
Татьяна Матвеева, 26 лет: Я проснулась раньше всех и принялась будить народ. Все проснулись. Засветились окна, многие выбежали на улицу с пением, музыкой. Сегодня у всех на лицах отражено какое-то идущее изнутри сияние. Некоторые стараются смотреть серьезно — неудобно же улыбаться вовсю ширь на улице самому себе, но улыбка все же пробивается.
Сергей Тяжельников, 20 лет: Когда проезжали по Новоулицке (Новой улице), нас остановил солдат — артиллерист. Капитан Горбатый вылез из кабины и спросил:
— В чем дело?
Солдат подошел к нашей машине и громко крикнул:
— Товарищи, война кончилась!
Мы соскочили с машины и давай солдата — артиллериста качать.
Еще вчера гремел бой за город Оломоуц, еще вчера гибли солдаты, а сегодня — войне конец. Верилось в это с трудом.
Лиа Малявина, 31 год: Сегодня 4-й день Пасхи. Ночью, в 3.30 утра, меня разбудила Люда по своим делам. Едва светало. Она легла, а я встала попить. Трансляция играет марш. Я думала, 6 утра. Вдруг по радио сказали: «Внимание! Полная безоговорочная капитуляция Германии!» Война окончена!
Василий Белохин, 31 год: Слово «победа» застала нас в одном Белорусском селе где при сельском совете имелось радио и было получено данное сообщение и дополнительное указание с района «Немедленно провести митинги». После митинга, где и мы участвовали, выпили по 5 гр[аммов] и поехали дальше.
Василий Цымбал, 39 лет: Часу в третьем ночи разнеслась весть о том, что Германия полностью капитулировала и война окончилась. Кругом началась стрельба, не только на станции Инстербург, но и в окружающих районах. Стреляли зенитки перекрестным огнем трассирующими снарядами.
Аркадий Первенцев, 40 лет: Схлынуло настроение, напряжение, почувствовалась та усталость, которая накоплялась за четыре военных года. Как будто вновь открылись все раны. Ехали по улице после возлияния, после каких-то задушевных и чистых разговоров с Галочкой Князевой, и вспоминал, невольно глядя на эти флаги, Матросова, бросившегося на дот, Сипягина и его новороссийскую могилу, оторванные ноги Вадима Собко и Славы Гаври, Сашу Полозова и многих погибших за эти красные флаги, которые вывешены сегодня на зданиях: Генерального штаба, кино, домов. Сидел неподвижный Гоголь, где-то угадывался Пушкин, рассвет, и чистое небо, и только с востока ползла какая-то косая и быстрая туча, похожая на дым пожарищ…
Александра Михалева, 20 лет: У нас в лагере устроили митинг по случаю капитуляции Германии. Этот день будет праздник «победы над фашизмом». Теперь мы сможем вернуться на Родину. Неужели в скором времени я смогу увидеть моих дорогих родных? Живы ли мои дорогие, что с вами?
Петр Пустовойт, 27 лет: Я был в Бреслау. Никогда не забуду этого дня. Город весь был разбит. Таких огромных воронок от бомб, как в Бреслау, я нигде во время войны не видел. Был солнечный день... Наша колонна остановилась в самом центре города. Водители ушли обедать. Я сильно устал и решил отдохнуть. Лучше всего это можно было сделать под нашим «Студебеккером», постелив шинель, а вместо подушки используя походную сумку. Я быстро уснул. Разбудил меня крик 15-летнего паренька, одетого в военную форму: «Товарищ старший лейтенант, война кончилась, а вы спите!» До моего сознания смысл этих слов дошел не сразу. Но через несколько секунд весть эта обожгла меня... Вот оно, наконец, долгожданное мгновение! Я выскочил из-под машины и обнял юношу, который оказался музыкантом из фронтового оркестра, сделавшего краткую остановку здесь же, в Бреслау.
Михаил Пришвин, 72 года: После она мне говорила о том, что ее возмущает народная радость, что надо плакать, а не радоваться. — Нет, — возражал я, — хороший человек, услыхав о конце войны, непременно должен радоваться: ведь миллионы жен, отцов, сестер сейчас радуются безумно тому, что их близкие теперь останутся в живых.
— А кто же подумает о мертвых?
— Мы же потом и о мертвых подумаем.
Все цитаты — по материалам корпуса “Прожито”
>>Click here to continue<<
Stuff and Docs
